— Нет, — прошептала Бронуин. — Пожалуйста.
Ее ноги были великолепны: длинные, стройные, точеные. Всю свою жизнь она ездила верхом — на длинные расстояния, по холмам и долинам. Великолепны и очень чувствительны: Стивен понял, что слабую дрожь удовольствия вызвало прикосновение его руки к колену.
Он отодвинулся к изножью кровати, глядя на нее, восхищаясь ее красотой. Наклонился и медленно провел ладонями от ее щиколоток до бедер. Бронуин подскочила так, словно кто-то уронил на нее горящий уголек.
Стивен гортанно рассмеялся и, повторив жест, стал целовать ее ноги, ласкать языком ямочку под коленом.
Бронуин стала метаться. Крохотные молнии наслаждения беспощадно пронизывали ее тело, не давая опомниться. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного. Ее тело трепетало, дыхание было быстрым и неровным.
Стивен грубо повернул ее на живот и снова припал губами к ямочкам под коленями. Бронуин едва не слетела с кровати, но Стивен прижал ладонью ее поясницу. Уткнувшись лицом в подушку, она стонала, как от боли. Но Стивен продолжал мучительство. Его руки и рот не оставляли в покое ни одного дюйма ее чувствительных ног.
Он хотел ее так сильно, что не мог больше противиться. Снова перевернул и на этот раз завладел ее губами. И оказался не готов к силе ее страсти. Она льнула к нему, сжимая его стальной хваткой. Ее рот, казалось, хотел выпить из него самую жизнь. Он понимал, чего она хочет. Но знал то, чего не знала она.
Когда она попыталась повалить его на постель, лихорадочно гладя спину и руки, он вместо этого толкнул ее на спину и оседлал. Ноги девушки раздвинулись, словно сами собой. Значит, она готова его принять!
Глаза Бронуин широко раскрылись, когда он впервые вошел в нее. Откинув голову, она улыбнулась и прошептала:
— Да! О да!
Стивену показалось, что его сердце вот-вот остановится. Ее лицо, гортанные, хриплые слова были обольстительнее любой поэмы о любви. Вот это женщина! Женщина, которая не боится мужчины, которая не уступает ему в страсти.
Он стал вонзаться в нее, и она отвечала выпадом на выпад. Ее руки ласкали его тело, внутреннюю сторону бедер, ослепляя Стивена неукротимым желанием. Бронуин двигалась вместе с ним, отдаваясь и завладевая. Наконец он взорвался в ней, бурно содрогаясь, словно сила наслаждения вот-вот была готова разнести его в мелкие клочья.
Чуть опомнившись, он рухнул на Бронуин, потный, обмякший, сжимая ее так сильно, что едва не раздавил.
Но Бронуин ничуть не возражала. На мгновение ей показалось, что она умирает. Никто не способен испытать подобное и выжить. Все ее тело пульсировало, и она понимала, что не сможет сделать ни шага, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Обхватив Стивена руками и ногами, она задремала. А когда проснулась, взглянула в веселые голубые глаза. Солнце лилось в окна. Должно быть, уже совсем поздно!
