— И что? Я должен отказаться от своего имени, чтобы ты могла управлять кланом? А если даже и при этом они меня не примут? Может, мне стоит выкрасить волосы и отрубить себе руку, чтобы им угодить? Нет! Они склонятся передо мной, или почувствуют вкус этого!
Он быстро выхватил из ножен длинный меч.
Бронуин молча смотрела на него. Он толкует об убийстве ее людей. Друзей. Родных. Тех, чьи жизни она держала в своих руках.
Нет, она не может вернуться в Шотландию с этим безумцем.
— Я не могу выйти за тебя, — отчетливо выговорила она. В этот момент ее глаза напоминали два твердых камешка.
— Вряд ли у тебя есть выбор, — отозвался Стивен, вновь сунув меч в ножны.
Он и сам не ожидал, что так разозлится, но женщине с самого начала нужно показать, кто здесь главный… как и шотландцам, которых она называла «своими людьми».
— Я англичанин, — повторил он уже спокойнее, — и таковым останусь, куда бы ни попал. Тебе следует это понять. Ведь я не требую, чтобы ты изменила своим шотландским обычаям.
Несмотря на теплый осенний день, ей почему-то стало ужасно холодно.
— Это не одно и то же. Ты будешь жить среди моих людей. День за днем, год за годом. Неужели не понимаешь, они просто не могут принять тебя в твоих модных английских одеждах. Каждый раз при виде тебя они будут вспоминать своих детей, убитых англичанами, моего отца, погибшего совсем молодым.
Ее мольба тронула Стивена.
— Хорошо. Я согласен носить шотландскую одежду.
Холод мгновенно сменился раскаленным добела гневом.
— Значит, ты согласен носить плед и темно-оранжевую рубашку? Не терпится показать свои стройные ноги моим женщинам?!
Губы Стивена слегка приоткрылись, но он тут же широко улыбнулся:
— Я об этом не подумал, но приятно это слышать.
Он выставил ногу, полюбовался игрой мускулов.
— Думаешь, твои женщины согласятся с тобой? А ты начнешь ревновать?
Бронуин изумленно уставилась на него. Нет, этот человек ни на секунду не может быть серьезным! Поддразнивает, шутит, когда речь идет о жизни и смерти.
Она молча подобрала юбки и направилась к ручью.
— Бронуин! — окликнул Стивен. — Погоди! Я не хотел смеяться над тем, что ты сказала!
Мгновенно поняв свою ошибку, он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
— Пожалуйста, — взмолился он. — Я не думал тебя оскорбить. Просто ты так прекрасна, что у меня мысли путаются. Я смотрю на твои волосы и хочу их коснуться. Хочу поцеловать твои глаза. У этого чертова платья такой низкий вырез, что оно вот-вот сползет с плеч, и это сводит меня с ума. И как ты можешь ждать от меня серьезного разговора насчет споров между шотландцами и англичанами, когда я в подобном состоянии?
