Другие демонстрируют специфические интересы американцев тех дней. Три самых популярных вопроса к бюро Хаскина касались золотодобычи, патентных заявок, приносящих немедленное обогащение, и еврейского происхождения тогдашних знаменитостей. Но большинство представляло собой тривию в чистом виде — не более чем удовлетворение праздного любопытства или разрешение спора, возникшего в застольной беседе. Откуда берутся дырки в швейцарском сыре? (Пузырьки углекислого газа.) Сколько ступеней внутри статуи Свободы? (Пятьсот сорок шесть.) Кто нарисован на рекламе знаменитого томатного супа «Кэмпбелл»? (Карикатуристка Грейс Дрэйтон в качестве модели использовала свое собственное лицо.) Между прочим, дети, на среднего размера яблоне умещается около 50 тысяч листьев.
К середине 1920-х годов все условия для рождения тривии уже были созданы. Читатели газет с головой ушли в описанные бойким пером Рипли фактоиды из серии «Знаете ли вы, что…?» и кажущиеся бездонными резервуары знаний от Haskin’s. Кроссвордное помешательство захлестнуло страну, заставив заточить все имеющиеся в наличии карандаши и обострив аппетит публики ко все новым и новым видам игр-головоломок. Возможно, решающую роль сыграл тест на проверку интеллекта «Альфа», введенный в американской армии во время Первой мировой войны, когда нация увлеклась новой идеей меряться мозгами посредством ответов на длинные списки вопросов.
Уилл Шорц, редактор кроссвордов из «Нью-Йорк таймс», вспоминает, что самую раннюю книжную викторину-тривию он встретил в издании 1925 года — «Книга для сообразительных» Ральфа Альбертсона. Альбертсон был старый чудак, глава крупной конгрегации, оставивший кафедру священнослужителя в 1895 году ради создания христианских общин социалистов-утопистов в Джорджии и Массачусетсе, которые, впрочем, вскоре развалились. В 1920-х годах он пришел к убеждению, что головоломки и словесные игры могут быть крайне полезны американской системе образования, и опубликовал книгу, целиком состоящую из них. В качестве приложения в конце книги он привел «Викторину на общую эрудицию» из 602 вопросов. Как и в прочих ранних тестах, состоящих из тривии, формулировки вопросов были удивительно расплывчаты. Почему день сменяет ночь? Кто такой Евклид? Как формируется правительство в Бразилии? Они скорее звучат как ответы в Jeopardy! чем как нормальные вопросы тривии. Как минимум среди моих знакомых они наверняка привели бы к острым спорам о правильности ответа за игровым столом в Trivial Pursuit. Но все же по предметным областям и по форме эти вопросы неотличимы от сегодняшней тривии.
