Неблагодарная и коварная Джулия, — пишет он, — Навар-рико привез нам письмо от тебя, в котором ты заявляешь о своем намерении не приезжать, пока не получишь разрешения Орсино. Хоть мы и сочли, что душа твоя черства, как и душа твоего советчика, мы не можем убедить себя в том, что ты была бы способна действовать с таким коварством, ибо ты столь часто убеждала нас и клялась в том, что всегда останешься послушной нам и никогда больше не приблизишься к Орсино. И вот теперь ты хочешь сделать все наоборот и с риском для жизни вернуться в Бассанелло, вероятно, для того, чтобы вновь отдаться этому жеребцу. Словом, мы надеемся, что ты и неблагодарная Адриана оцените вашу ошибку и надлежащим образом покаетесь. В заключение настоящим письмом под угрозой отлучения от Церкви и вечного проклятия мы приказываем тебе не покидать Каподимонте и тем более не ездить в Бассанелло>7.
Прекрасный пример того, как влюбленный мужчина в порыве гнева приписывает женщине постыдные желания, чтобы найти повод ее презирать и оправдать собственное разочарование. Опасность отлучения от Церкви нависла не только над обеими женщинами, но и над Орсино, чья слабохарактерность поможет ему выгодно продать собственное поражение и позволить Джулии подчиниться.
Пока происходят эти трагикомические события, а Карл VIII готовится к завоеванию Италии, Лукреция живет, как провинциалка, вдали от отца и приступов его ярости, проводя дни то в замке Градара, то на вилле Империале, нравящейся ей куда больше. Она расположена в получасе езды от Пезаро, на Монте Аччо, склоны которой сплошь засажены серебристыми оливами; из окон замка открывается вид, охватывающий разом море и землю. Алессандро Сфорца выстроил его в 1464 году, а первый камень был заложен императором Фридрихом III; так и появилось это название. Этот великолепный дворец окружен фантастически красивым садом, достойным самой Армиды и вдохновившим Тассо, когда тот создавал свой «Освобожденный Иерусалим». Лабиринты из подстриженного самшита, мраморные фонтаны с фигурками муз, кипарисы, словно вычерченные на небе цвета охры и напоминающие восклицательные знаки, — все это очаровывает Лукрецию. Фруктовый сад здесь почти такой же, как в Субиако; туда Ваноцца каждый день водила ее на прогулку. Сегодня сопровождающие ее карлики играют в чехарду и кидаются друг в друга дольками дыни, скользя на четвереньках по кускам сладкой сочащейся мякоти. Окруженная пряными запахами горячей листвы, раскаленной земли и фруктов, загубленных солнцем, Лукреция с наслаждением вдыхает ароматный воздух.
