В начале 1480 года Ваноцца вновь забеременела. Как и большинство римских дам, она посетила астрологов, чтобы узнать пол ребенка. В ту пору эта профессия становилась все более доходной. У римлянок появилась привычка держать пари на предсказания гороскопов, и эти игры приняли такие масштабы, что папский престол был вынужден сократить число практикующих астрологов до сорока и предоставить им некоторую монополию. Так или иначе, испанские и итальянские прорицатели предсказали Ваноцце рождение дочери, и она решила рожать в Субиако, в старинной Рока Борджа.
Расположенный в ста шести километрах от Рима, этот небольшой средневековый городок, вознесшийся над тремя искусственными озерами, высится на обрывистых склонах, покрытых дубовыми рощами. Он хранит много воспоминаний: перед взором предстают руины виллы Нерона, где, по народным поверьям, обитают демоны и призраки, античные гробницы и развалины двенадцати монастырей, основанных в V веке святым Бенуа из Норчи и его сестрой-близнецом Сколастикой. Родриго построил укрепленный замок, нависающий над монастырем. Массивное, способное выдержать длительную осаду сооружение слилось с благородным и гармоничным пейзажем.
В Субиако, колыбели монашества, иноки могли удовлетворить свою склонность к уединению; так поступала и дочь папы после очередного испытания. Шестнадцатью годами ранее Арнольд Паннартц и Конрад Швайнхайм основали там первую в Италии типографию.
И вот, в окружении скромных и всеведущих придворных, среди музыкантов и поэтов, 18 апреля 1480 года Ваноцца произвела на свет Лукрецию. Ее отец, чуравшийся имен святых, назвал ее так в память о самой целомудренной из римлянок, дочери префекта Рима Спурия Лукреция и супруги Тарквиния Коллация, которая, после того как ее силой взял Сикст, сын Тарквиния Гордого, сообщила о нанесенном ей оскорблении мужу, отцу, Бруту и, призвав их к отмщению, покончила с собой у них на глазах. Эта драма стала причиной революции, в результате которой пала монархия и была установлена республика.
Несмотря на расстояние, отделяющее Рим от Субиако, многочисленные посетители прибывают с подношениями, выставляемыми в большом зале. Ваноцца принимает их, лежа на парадном ложе, где шелковые простыни вытканы серебром, подушки расшиты жемчугом, стеганые одеяла отделаны кистями, а занавеси из темно-красного бархата защищают от дующего сквозь щели ветра. Присутствующие весело беседуют, попивая вино и угощаясь печеньем и сластями, поданными на золотых блюдах. Непринужденная беседа продолжается за обедом. Обед — легкий. По рекомендациям врачей Ваноцца сама кормит новорожденную грудью. Чтобы у нее было молоко «цвета белого, а не зеленого, не желтого и ни в коем случае не черного, с приятным запахом и вкусом почти что сладким, не соленым и не горьким, которое не пенилось бы и было бы однородным», она ест «миндаль, лесные орехи и французские супы»
