— Слишком много забот и печалей тревожат меня, — отвечал Хайран. — А рабы — это тот же товар. Я не привык думать о судьбе раба. Если вникать в горестную жизнь невольника, то надо отказаться от моего занятия вести торговлю тем товаром, который приносит прибыль. Мое большое достояние исчезло бы, как растаявшее облако. Впрочем, если тебе хочется увидеть Сфрагис, я велю привести ее к тебе. Только не удивляйся, если она будет в лохмотьях. Нам невыгодно покупать одежду рабам. Ты сама знаешь, что я редко торговал таким неприятным товаром, а сейчас судьба заставила. Для спасения твоего жениха и моего брата я на все готов.
— Вели привести ко мне Сфрагис, — прошептала Байт, стараясь скрыть душившие ее слезы. — Мне казалось, что мы с тобой, отец, понимаем друг друга, но, может быть, я заблуждаюсь. Мудрецы говорят, что, сказавши первую букву алфавита, назови и вторую. Ты купил ее, потому что пожалел, а потом забыл и оставил ее голодную в знойной пустыне. Поистине не быть тебе буддистом. Да и христианином не быть.
— Не быть, дочь моя. Было бы ужасно, если бы я последовал их путем. Тебе же было бы плохо.
Сфрагис знакомится с Байт
За прошедшие несколько дней, с тех пор как покинули гостеприимный дом монахов, Клеону удалось немного облегчить состояние Сфрагис. Он поил ее настойкой и следил за тем, чтобы ей не давали грубой пищи, которая могла свести ее в могилу. Заботливый монах из послушников, молодой и отзывчивый, тайно от повара собрал овощей на огороде и дал их Сфрагис, чтобы она могла сварить себе немного еды во время остановок. Эти овощи, по мнению Клеона, должны были помочь бедной девушке.
Но дни шли, а желтизна не проходила. То жар, то озноб изводили Сфрагис. Клеон отчаялся. Он сказал Каллисфении, что девочка слаба и, возможно, не доедет до Каписы. Тогда Каллисфения обратилась к начальнику рабов и сказала, что рабыня погибает, но в караване могут быть люди, которые везут с собой целебные травы.
— Ничего не стоит добыть целебного зелья, — стоит лишь спросить у незнакомых людей, — сказала Каллисфения.
Начальник рабов побоялся гнева Хайрана и сообщил ему о беде. На привале купец обошел людей, примкнувших к каравану в пути, и столкнулся с человеком очень приятной внешности, на вид добрым и приветливым, но очень молчаливым. Этот человек ни с кем не знакомился, отдыхал в стороне от всех других, пользуясь услугами своих людей, на вид похожих на нубийцев. Одежда этого человека была простой, но удобной для дороги, и трудно было сказать, паломник он, ученый или поэт. И откуда он. Чем-то он напоминал египтянина, но хорошо говорил на греческом и тотчас ответил, когда Хайран попросил у него помощи.
