Когда он снова поцеловал меня, я взяла инициативу на себя, возбуждая его через гладкую ткань его брюк, пока он не отстранился с серебряными глазами и клыками. Его волосы опустились, рассыпавшись золотыми нитями вокруг лица.
Его вид — возбужденный и хищный, без претенциозности — было почти невозможно вынести.
Этан облизнул губы.
— Я обещал ванну.
— Эта комната для двоих.
Он безнравственно улыбнулся.
— Давай проверим эту теорию, Страж. — Не беспокоясь о пуговицах, он стянул рубашку через голову, обнажив свой плоский живот с твердым прессом, грудь, которая просила прикосновений кончиками пальцев, дрейфующими по изгибам и плоскостям кожи.
Его ремень ударился об пол, следом за брюками. После, одетые в шелк и хлопок, мы стояли в клубах пара, пристально глядя друг на друга с тяжелым ожиданием между нами.
— Ты первая, — сказал он, расставив ноги и скрестив руки, словно пират, раскачивающийся на палубе корабля.
Я могла видеть только край тату, которая отмечала заднюю поверхность икры Этана. Это были черные письмена, слова на языке, которого я не понимала, и которые он отказывался объяснять в течение некоторого времени. Было маловероятно, что он объяснит их сейчас, и я была далека от того, чтобы тратить время на ненужные слова или аргументы, которые могла бы выиграть. Вместо этого я выбрала выигрышный ход. Молча, я повернулась к нему спиной, глядя через плечо, когда освобождала грудь.
— Играем в безнравственность этим вечером, Страж, да?
— Я всегда безнравственна. Но большую часть времени я очень, очень хорошо это прячу.— Если чему и научил меня вампиризм, так это как блефовать, если время было правильным.
Я сняла остатки белья, дав ему хорошо и долго смотреть на свое тело, прежде чем погрузить пальцы ног в наполненную водой ванную.
Жар был чрезмерный и невероятно прелестный. Я закрыла глаза всего на несколько секунд, и жар послал прелестную дрожь по моему телу. Прежде, чем я снова их открыла, Этан оказался позади меня, полностью нагой и возбужденный, его тело прижалось к моему. Он прижался губами к моей шее, к месту, которое, я могла бы поклясться, было чувствительнее любого другого на моем теле, словно вампиры были благословлены дополнительными эрогенными зонами, и обхватил мои груди руками.
Его пальцы, длинные и проворные, играли и дразнили, пока я практически не задохнулась. Но потом он отошел, оставив мое тело снова холодным. Шокированная, я посмотрела назад, и обнаружила его дразнящий и соблазняющий взгляд.
