И само собой так вышло, что всею толпой заявились в ШРМ, откуда навстречу высыпало изрядное количество радующегося возможности на несколько минут оторваться от изнурительного учебного процесса народа. Хотя, как помнится, новые соученицы относились к Рите довольно прохладно. И теплая эта встреча вкупе с теплой погодой и глотком специфического школьного воздуха вдруг пробудили в Рите страстную и непреодолимую жажду знаний. Никогда она ничего подобного не испытывала.
— В школу хочу — сил нет…
Конечно, все страшно изумились, даже тихо сделалось, и только Алевтина Викторовна сочла дикое желание юной матери абсолютно правильным, даже естественным.
И сказала громко, чтобы все наверняка расслышали:
— Не знаю, кто как, а я всегда была уверена, что ты вернешься к учебе при первой возможности. И такая возможность уже вырисовывается. Тем более что для учебы тебе даже не придется никуда ходить — я сама буду тебя посещать, другие наши учителя тоже не против, друзья твои наверняка в стороне не останутся, родители, полагаю, рады будут, что ребенок ни в коей мере не мешает их дочери становиться полноценным членом общества. Я правильно говорю?
— Правильно! — закричали со всех сторон и почему-то дружно поглядели на Ритиных предков, которые лишь молчали и несколько обескуражено улыбались.
Они ведь все никак не могли привыкнуть, что у них теперь не квартира, а проходной двор какой-то. Тем более им нелегко было сразу привыкнуть к мысли, что данное стесненное положение не прекратится в ближайшее время, а наоборот, продлится неопределенно долго. И не восстанешь ведь, поскольку люди от чистого сердца и абсолютно бескорыстно хотят делать добро, притом только добро…
И Рита продолжила овладевать, как говорится, знаниями. Учителя из вечерней школы приходили к ней не особо часто и всегда ненадолго, ибо она все «схватывала на лету»; бывшие одноклассники, согласно составленному их классной руководительницей графику, — каждый день. В магазины и аптеку бегали, стирали детские шмотки, гуляли с ребенком. Так что родителям терпимо было. К тому ж и свободней, чем могло быть.
И примерно к исходу второй четверти Рита полностью ликвидировала отставание по всем школьным предметам, стала, помимо легких домашних заданий для «мучеников» вечерней школы, прихватывать и более сложные, приносимые бывшими одноклассниками от Риммы Сергеевны вместе с неизменными приветами.
Но когда появлялась Алевтина Викторовна, Рита свое «сверхурочное» поспешно прятала с глаз — не хотела огорчать славную женщину, которая просто светилась вся от ощущения собственной незаменимости, душевной щедрости и самоотверженности. Что, невзирая на некоторые пустяки, именно так и было, поэтому ни в коем случае не стоило давать доброму человеку повод для каких-либо огорчений.
