— А дочки ваши — где ж?
— Далеко обе. Шибко далеко. Одну солдатик увез, другую после техникума по распределению заслали, там и замуж вышла. И почти не приезжают — денег на дорогу больно много надо. Письма пишут… Да внуков у меня трое, но одного только видела раз, притом давно. По фоткам любить приходится — не дай бог никому…
— А к себе не зовут?
— Не зовут. Сами тянут еле-еле в своих «дырах», по сравнению с которыми у нас — столица. Да и как уедешь — квартира ж, недвижимость, прости господи. Завещание на дочек оформила — подохну, так хоть разживутся маленько. Или кто-нибудь вернется сюда, здесь все ж таки город. И ваш, большой, рядом. Работу хорошую можно найти…
За разговором «свахи» незаметно места назначения достигли. Не так уж оно близко получилось. Свиные ребрышки уже минут двадцать варились на «автопилоте». В Ритиной душе беспокойство ворохнулось. Как бы не вышло чего. Не утерпела — поделилась с напарницей. Думала — отругает да прогонит домой. Не слишком-то тянуло новую, притом довольно сомнительную профессию осваивать.
— Ничего! — бесшабашно махнула рукой напарница — как видно, душа ее не слишком о недвижимости болела, — если огонь маленький, да кастрюля полная, да форточка, как ты говоришь, открыта — ничо не сделается. Проверено сто раз. Вперед!
И оказались они в подъезде точь-в-точь таком же, как собственный, только более ухоженном. Оно и понятно, здесь круглосуточного магазина не было, значит, реже забредала всякая шваль. Хотя, конечно, тоже забредала, поскольку от швали есть лишь одно средство — бронированная дверь. Тут же, как и в собственном подъезде, таких дверей даже квартиры не имели, следовательно, средний обитатель там и там был примерно одинаков…
Пока на четвертый этаж лезли, старшая «сваха» поспешно снабжала младшую самой последней и самой, как водится, важной информацией, а также инструкциями кое-какими.
— Гутя-то со своим Павлом гораздо лучше жили, чем мы с Вовкой. Конечно, случалось, что Пашка ее колотил, так редко совсем и, по-моему, за дело. Но вот он помер года два назад, и Августа зазвала к себе жить внучку, от младшего сына которая. Внучку-сучку, как оказалось. Работать не хочет, баушку в грош не ставит, мужиков водит, на баушку — если завозникает — замахивается, в холодильник ничего не ложи — мигом выметет со своими «гостями». Да у ней и мать такая — всю жизнь блудит, то приходит, то уходит, а Гутькин сынок-телок принимает…
Вот и задумала Гутя моя попуститься недвижимостью и уйти к кому-нибудь. Пока ее не кончили. И как раз Никола овдовел. Вот уж жених, так жених. Самостоятельный, непьющий, книжки читает, в политике разбирается, хозяйственный. Это ж он сам, один, весь подъезд отремонтировал. Соседи только деньгами маленько поучаствовали — кто сколько мог. А которые — и нисколько… И дети у него под стать — все до одного грамотные, начальники. Правда, живут, как и мои, далеко…
