— Но прежде того, как начаться токсикозу, тебя, дочь, другой симптом должен был насторожить. Я месячные имею в виду. Вернее, их отсутствие. Или, скажешь, не знала, что оно означает?
— Знала, вообще-то. Но ведь, говорят, бывают задержки и по другим причинам…
— Но, может, тогда этот ваш Фридрих не одну тебя обрюхатил? Может — всех?
— Девчонки рассказывали, что он всегда у них на глазах презик надевал.
— А у тебя на глазах, выходит, не надевал?
— Мне было неловко смотреть, мама, как ты не понимаешь!
— Понимаю. Всегда так: с одной стороны, страшно неловко, с другой — ужасно любопытно…
— Мам, делать-то что теперь?!
— Рожать, дочка, — ответила, предварительно протяжно вздохнув, мать.
— Ты что, мам?!
— Что слышала. Рожать. Как-нибудь. Раз случилось.
— Да зачем, ведь срок маленький, можно завтра же аборт сделать, и — никаких проблем! Зачем тебе мой, — на слове «мой» Рита отчетливое ударение поставила, — ребенок, объясни!
— Ребенок будет наш, — на слове «наш» мать точно такое же ударение сделала, — ребенок, ты сама скоро убедишься, — это здорово, классно, как вы, кажется, выражаетесь. Но главное сейчас в том состоит, что аборт даже десятый — очень опасен. Первый — опасней в десять раз. Сколько женщин всю жизнь страдает от бесплодия, все бы отдали, чтобы забеременеть, да некому отдать.
— Ну, раз ты настаиваешь… — А была Рита в ту пору, как ни странно, еще вполне послушной девочкой. И, наверное, это шло от благожелательной и доверительной в целом атмосферы, когда никто ни от кого ничего существенного никогда не скрывал. — Раз ты настаиваешь, мама, то что ж… А школа?
— Утрясем.
— А папа?
— И с папой утрясем…
Папы же в тот день дома не было. Его только на следующий день из рейса ждали, но до того, как ему вернуться, еще со школьными новостями соседка и подруга Олеська прибегала.
— Ритка-а-а, в школе-то чо творится!.. Здорово!
— А чо творится? — удивленно, будто просто заболела и от школьной жизни отстала.
— На ушах вся школа! Но мы все — за тебя! Горой!
— И учителя?
— Учителя — по-разному. Но классная наша, Римма-то Сергеевна, — вааще! Педсовет срочно собрался, мы подслушивали, хорошо было слыхать, потому что все громко говорили, завучиха, ну, эта… «Пи-пополам» орала: пятно на всю школу, несмываемый позор, проработать во всех старших классах, проверить всех поголовно девчонок на наличие девственности и отсутствие беременности, кто на проверку не явится, или наличия не окажется, а отсутствие будет присутствовать либо, тьфу, наоборот, того, как и тебя — поганой метлой… Вот дура, да? Ведь им тогда некого учить будет, я, например, тоже у Фрида была, только мне чуть больше повезло…
