Как она, бедная кровиночка моя, дальше будет, потом?!
До чего ж все ясно и просто было раньше, до чего ж муторно теперь. Но Боже упаси, чтоб я мечтал о возврате к прежней ясности и простоте…
Хотя, вообще-то, какая сложность?..
Я, конечно же, далеко не богач. Где уж мне. Но даже в невозможной российской реальности, если достаточно долго жить и стремиться хотя бы к подобию материального благополучия, неизбежно к концу жизни что-то скапливается — не проеденное, не пропитое, не пущенное на ветер…
Итак, я владею двухкомнатной квартирой, которая с некоторых пор, слава Богу и реформам, имеет конкретную рыночную стоимость.
Еще владею я кирпичным гаражом в длинном ряду таких же гаражей и автомобилем, вполне годным для довольно длительной эксплуатации, но если его не эксплуатировать, то можно, как и квартиру, продать за существенную для нашей местности сумму.
Наконец, имеются еще кой-какие сбережения, на которые можно меня не только прилично похоронить, но и еще изрядно останется…
Словом, у меня есть что оставить наследникам. И они тем самым вправе рассчитывать на наследство, хотя применительно к нашей местности данное словцо все еще звучит несколько странно.
И уже давно существует мною собственноручно и в твердой памяти написанное завещание — не только заверенное должностным лицом, но и устно, если так можно выразиться, утвержденное наследниками. И, собственно, текст завещания мне Верка продиктовала под одобрительнее молчание Надьки. И Боже упаси, чтобы я был чем-то недоволен, наоборот, я сам настоял на том. А то они бы обе так и не решились до самого конца.
И, разумеется, нет в моем завещании ни слова про внучку, потому что на момент составления ее как бы не было. Но теперь-то она есть. А покоя, соответственно, нет…
Будь я более тверд духом и менее отягощен комплексами, как теперь принято называть совесть, мне было бы существенно легче. Хотя совсем легко в подобных ситуациях бывает, наверное, только бомжам и безродным миллиардерам.
Но я — отягощен и нетверд. Как-то моя жена покойная пеняла, мол, внуков порчу, мол, надо почаще говорить слово «нет». Наставляла меня жена самым банальным образом и в самых банальных выражениях. И я заорал в сердцах: «Черт подери, я так устроен! Покопайся в памяти — я когда-нибудь, кому-нибудь, кроме себя, говорил „нет“?!» И мы с ней вместе в тот момент с немалым изумлением обнаружили, что да, действительно, ни в одном существенном случае я не находил в себе силы категорически отказывать близким людям…
