— Вы ко мне? — спросил юрист небрежно, но голос его звучал мягко и приятно.
— Я из милиции, — ответил Димов.
Ничто не дрогнуло ни во взгляде, ни в лице Генова. Это показалось инспектору несколько неестественным. Какой бы чистотой ни сверкала совесть Генова, у него были причины для волнения. Как юрист он хорошо знал, что не может быть вне подозрения.
— Я приехал из Софии, — добавил Димов. — В связи с убийством Радевой.
— Но я уже…
— Дали письменные показания… Это мне известно. Но мне этого недостаточно.
— Хорошо, садитесь, — пригласил Генов.
Димов опустился в мягкое кожаное кресло. Генов потянулся к сигаретам — это был единственный крохотный признак его волнения.
— Что именно вас интересует?
— Прежде всего ваши отношения.
— Я уже дал объяснения по этому вопросу, — спокойно ответил Генов. — Тони была моим другом. Возможно, это не точное слово. Мы хотели пожениться, но решили подождать еще один-два года, чтобы подрос Филипп.
— Извините, но почему она предпочла вас своему мужу?
— На такой вопрос может ответить только женщина, — ответил юрист, и на его губах появилась Чуть заметная улыбка.
— Я не о том. Существовала ли какая-то особая, специфическая причина ее охлаждения к мужу?
— Нет! — без колебаний ответил юрист.
— Она никогда не жаловалась на него? Прошу вас, припомните хорошенько.
— Н-нет, — на этот раз не так уверенно произнес мужчина.
— Вы в этом убеждены?
— Она была исключительно тактична и вообще почти не говорила о нем. Ни разу не произнесла его имени. Но и по нескольким словам можно сделать некоторые заключения. Они были совершенно чужими людьми — и по своему внутреннему складу, и по своим понятиям.
— Хорошо, товарищ Генов. Скажите, когда вы в последний раз видели убитую?
Димову показалось, что юрист затаил дыхание.
— В день убийства, — спокойно ответил он.
— Так я и думал.
— Почему? — в голосе Генова мелькнула тень беспокойства.
— Таковы показания Радева. Он всегда знал, когда вы приезжаете в Софию.
Генов впервые нахмурился.
— Да, в этот день я действительно был в Софии.
— Расскажите подробнее…
— Я взял командировку на один день, поехал на своей машине — так мне удобнее. В десять утра уже был в Софии. К половине двенадцатого я покончил со своими делами в объединении и позвонил ей в спецшколу. Мы встретились в кондитерской, потом поехали обедать в загородный ресторанчик.
— Она знала, что вы приедете в этот день?
Генов заколебался.
— Да, знала, — все же сказал он.
— Дальше?
— В ресторанчике мы пробыли около двух часов. Вы понимаете, что в нашем положении мы не могли ходить, куда хотели.
