На следующий день на центральных улицах города можно было увидеть молодого человека, который, казалось, сошел с ума. Он брел, глядя себе под ноги, и еле заметно шевелил губами, будто считал что-то, и время от времени с удовлетворением смотрел на свои ручные часы. Потом вошел в рыбный магазин, вышел чрезвычайно довольный, хотя ничего, кроме кильки, там не было. Потом он снова проделал тот же путь — в обратном направлении. Но теперь он шел уже быстрее. Почувствовав усталость, завернул в кафе и заказал бутылку лимонада. И выпил ее чуть ли не единым духом — так он был рад и удовлетворен…
На этот раз Стаменов застал Илиева на месте, он как раз ставил кофейник на плитку. По возбужденному лицу молодого человека можно было догадаться, что у него есть новости.
— Сначала все-таки выпей чашку кофе, а потом рассказывай, — предупредил Старик.
Но Стаменов принялся рассказывать, едва пригубив чашку. Он волновался и говорил сбивчиво.
— Радев не обманывает! Он и в самом деле побывал в этих организациях между двумя и тремя часами после полудня. Это можно доказать документами. Он везде оставил свою подпись, потому что в обоих местах получал какие-то материалы. Дата, подпись — все, как полагается. Конечно, час не отмечен, но есть показания свидетелей. Я подробно расспросил людей в каждом из учреждений он пробыл приблизительно по четверти часа.
— А другие полчаса?
— Ушли на дорогу. Я прошел путь дважды. Один раз за полчаса, второй — за двадцать пять минут. Есть по дороге и рыбный магазин. Все сходится. Я имею в виду очередь. Ясно, что у него не было времени на то, чтобы пойти домой, убить жену и вернуться на работу.
Но Илиева, похоже, открытия юного друга не взволновали.
— А если он был на велосипеде? — спросил он.
— Зачем?
— Чтобы послать твое алиби ко всем чертям! Или на мотороллере? Или на вертолете?
— Мне не до шуток, — огорченно произнес Стаменов.
— А я и не думал шутить. Пойми, это не алиби. Суд на него и внимания не обратит.
Молодой человек удивленно посмотрел на Илиева.
— Суд? Причем тут суд? Меня этот вопрос интересует лично.
— Тогда ты ответишь на мой вопрос? О вертолете?
— Он не воспользовался ни вертолетом, ни мотороллером, ни даже роликовыми коньками. Так действуют предумышленно. Зная, что жена дома, выкроил время, пошел и убил. Потом как ни в чем ни бывало вернулся на работу. Допустим! Но на кой черт он через несколько часов сознался в убийстве? Не вижу логики.
Илиев вздохнул.
— Да, ты не глуп. Отвечу тебе. Произошло нечто такое, что заставило его признаться в содеянном.
