Ралчев почувствовал, как следующий вопрос буквально застыл на губах его начальника. И после секундного колебания тот все же спросил:
— Вы сказали — терпеливая. Почему терпеливая? Что означает для вас это слово?
— Просто терпеливая, — тихо ответила Роза. — Терпеливая и невзыскательная. Она могла бы вынести все…
— А что ей нужно было выносить? И терпеть?
Девушка несколько озадаченно посмотрела на Димова:
— Не понимаю, что вы хотите сказать…
— Извините, я говорю о вашем отце… Вы ведь о нем думали? Его ей приходилось терпеть?
На какое-то мгновение в глазах Розы вспыхнуло негодование.
— Мой отец — исключительно порядочный человек! — сдержанно ответила она.
— Понимаю вас, но это порой не мешает супругам постоянно ссориться. Не досаждал ли он в последнее время чем-нибудь вашей матери?
— Отец? — Роза широко раскрыла глаза. — Нет, никогда!
— Даже не повышал голоса?
— Да что вы! — искренне удивилась Роза. — Я вообще не помню случая, чтобы отец когда-нибудь ругался. Он ни разу не накричал ни на маму, ни на меня. Он очень тихий и кроткий человек.
— Вы уверены в том, что говорите?
— Как я могу быть не уверенной в этом? Ведь еще год назад я жила дома…
— Может быть, за этот последний год…
— Нет, ничего такого не было! — решительно сказала девушка. — И вообще, почему вы задаете мне такие вопросы?
— Буду с вами откровенен. Вот показания ваших теток.
— Глупости! — нервно произнесла Роза. — Они просто выжили из ума… И чем же, по их мнению, отец мог быть недоволен?
— Он подозревал, что жена изменяла ему.
Из широко раскрытых глаз молодой женщины вдруг потоком полились слезы. Димов подождал, пока она успокоится. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он уже сожалеет о сказанном.
— Прошу вас, товарищ инспектор, — произнесла наконец Роза, — не оскорбляйте память моей матери. Она была безукоризненной женщиной… Во всех отношениях.
В ее словах звучала категоричность. Димов на мгновение задумался, потом неохотно сказал:
— В таком случае — все. У меня нет больше вопросов. И прошу вас простить меня за беспокойство…
Роза сейчас же встала. Ее плечи, когда она направилась к двери, слегка дрожали. Ралчев чувствовал, что она едва себя сдерживает, чтобы не разрыдаться. Димов заметил расстроенное лицо своего помощника и виновато проговорил:
— Наверное, не стоило ее допрашивать сегодня.
— И я так думаю. Лучше бы после похорон…
— В том-то и дело, что после похорон люди быстро успокаиваются. И становятся осторожными и расчетливыми.
