Случайный рыцарь [Проклятие белого Магга] | страница 47

Жирный рот Гермы, который от нечего делать пожирал на дежурствах личинки эмнуса живьем, расплылся еще шире.

— А, Первая Подруга… Как же вы умудрились сбрендить вдвоем и одновременно? Так веселее, что ли? Впрочем, — Герма рыгнул, и его по-бабски отвисшие груди заколыхались над туго набитым животом, — забавляйтесь как хотите. Мне все равно, кем вы были в своей прежней жизни. Хоть в самом деле принцессой и первой дамой двора. Здесь вы, запомните, грязные рабыни — и только. А я ваш бог и судья.

Герма снова смачно рыгнул, посмотрел на Дульси. и Джи чуть ли не благосклонно.

— Не буду врать, — заявил он, поигрывая плетью. — Хоть вы и грязные рабыни, но на вид обе весьма аппетитные. Особенно принцесса… Я помогу твоей хозяйке, Джи, — вмиг избавлю ее от головокружения и слабости. У нее белая нежная кожа, как у эмносов, а я до них, тебе известно, большой охотник… Сегодня я занят, но завтра или послезавтра ночью я вылечу тебя, Дульси. У меня здесь самое мягкое ложе и самый твердый…

Со звериным приглушенным рычанием Джи прыгнула на тушу надсмотрщика, вцепилась руками в его необъятную шею. Герма легко оторвал девушку от себя, швырнул в грязь.

— Ты тоже сегодня после захода солнца вместе с хозяйкой перевернешь двадцать валунов. Но не вместе, а каждая по двадцать! — Он опять расхохотался. — А я, если останутся силы после Её Высочества, вознагражу и тебя, маленькая потаскуха.

Чавкая по глубокой грязи сапогами, Герма ушел.

А Дульси, чуть не перекинув ведро с чистыми личинками, снова присела на валун. Она и хотела бы заплакать, но слез не было. Были только звон в голове, горечь во рту и ощущение безысходности.

— Надо бежать, Джи, — прошептала она. — Ночью, сегодня же!

— Милая госпожа, — возразила Первая Подруга. — Лучше завтра. Вы в самом деле больны, а у нас работы до полуночи. Вам надо поспать, отдохнуть перед дорогой. Тем более, что мы завтра дежурим на кухне: не надо будет целый день горбиться на солнцепеке. Да и кухню после ужина никто не сторожит.

— Хорошо, Джи, — согласилась Дульси.

В барак они вернулись, когда остальные рабыни, измученные непосильным трудом, уже уснули. Принцесса и ее Первая Подруга съели по миске дурно пахнущей бурды, сжевали несколько личинок эмнуса и, не раздеваясь, улеглись рядышком на свою кучу сухих водорослей. Болели руки и поясница, огнем горел след от удара плетью, но сон к Дульси не шел. В который раз она заглядывала в свою память, напрягала ее, но та хранила не цельную картину бытия, а только отдельные факты и события последних недель, может даже месяцев — время здесь текло как-то странно, чуть ли не по кругу.