Он задумался над ее вопросом, и под кожей на его лице заиграли желваки.
— Всяко бывает.
— Вот как?
— Ну, я не знаю, какие истории вы имеете в виду, — ответил он.
«Что вы скажете относительно того, что ради развлечения соблазняете юных невинных девушек?» — подумала она.
Эмили не могла заставить себя задать этот вопрос вслух. Она опустила глаза и уставилась на его руку в перчатке, спокойно лежащую на бедре. Ей вспомнились сила и тепло этой руки, когда он обнимал ее.
— А что у нас со временем? — спросила она, вдруг учащенно задышав от осознания того, что ей захотелось, чтобы он снова поцеловал ее. — Неприлично опаздывать.
— Сестра привыкла к моему неприличному поведению.
Эмили дернулась, когда он осторожно протянул руку, чтобы поправить желтый шелковый шнурок, зацепившийся за пуговицу на ее платье.
— Спасибо!
— Не стоит благодарности, — отозвался он, чувствуя, что она нервничает. — Неприличное поведение! Некоторые считают это недостатком, но лично я нахожу его полезным.
— А что говорят те, кто вынужден страдать из-за вашего неприличного поведения?
— О, они, наверное, считают меня настоящей свиньей, — ответил он, направляя лошадей с дорожки на траву. — Хотя у большинства не хватает смелости сказать мне об этом.
— Почему мы остановились? — «Уж не хочет ли он опять поцеловать меня?» — подумала Эмили. — Как же ваша сестра?
Фаэтон не двигался. Фрост пристально смотрел на нее своими бирюзово-голубыми глазами.
— Сейчас разговор не о Реган. Я хочу знать, почему вы так стремитесь покончить с «Ноксом».
— «Нокс»? — переспросила она. Как это вышло, что они перешли от поцелуев к обсуждению мужского клуба? Потом она вспомнила: Реган говорила, что этот клуб принадлежит «порочным лордам». — Я никогда не посещала это заведение.
Он рассеянно потер ладонью свое лицо.
— Ничего удивительного — это клуб исключительно для мужчин. Бывает, конечно, что и женщины посещают игорные заведения. Впрочем, это не те женщины, которых заботит их репутация. — Он имел в виду проституток, бедных падших созданий, готовых продать свое тело за несколько монет и кратковременное удовольствие, имеющее неприятные последствия.
— Тогда я считаю, что мне повезло, — Эмили посмотрела прямо ему в глаза, — поскольку надо мной тяготеет мораль и здравый смысл. У меня нет желания посещать такие места.
Его красивые губы дернулись.
— Правда? И вам ни капельки не любопытно?
— Отнюдь! — возмущенно фыркнула она.
— Да бросьте, Эмили! — произнес он вкрадчиво. — Нужно же хотя бы иметь представление о том, что происходит в подобных заведениях. Ходят слухи, что, будь на то ваша воля, вы бы избавили Лондон от всех пороков и грехов.
