— Вот попал, — вполголоса произнес мальчишка, занимая место в строю. — Валить отсюда надо, — добавил он едва слышно.
— А есть куда? — прошептал на ухо Вовке белобрысый Севка. — Я тоже отсюда давно смыться хочу!
— После поговорим, — ответил мальчишка.
— Хорошо, — согласно кивнул Чухна.
— Все готовы? — спросил вставших в строй пацанов Миха, видимо считавшийся здесь за главного.
— Пошли, не томи! Жрать охота! — загалдели мальчишки.
— Тогда в столовку шагом марш! — скомандовал Миха, и отряд вышел из спальни.
Едва покинув спальню, пацаны замолчали. Даже самые маленькие воспитанники закрыли рты и перестали галдеть и баловаться. Так в тишине они подошли к большим дверям столовой.
— А чего все молчат? — шепотом спросил Вовка Севку, шагавшего рядом.
— Ели будем шуметь — жрать не дадут! — так же шепотом пояснил белобрысый. — Такие у Борова порядки…
— Сволочь недобитая! — прошипел Вовка. — Надо ему какую-нибудь подлянку устроить!
— Устроим еще, — пообещал Севка, — а потом отвалим…
Столовая оказалась поделена на три зоны: в первой зоне стоял один большой стол для сотрудников интерната — руководителей и воспитателей, во второй и третьей зоне столы стояли в несколько рядов — для воспитанников — отдельно для мальчишек и девчонок. Девчонки в полном составе уже сидели за столами.
— Надо же, успели! — с недовольной миной произнес Боровой, сидевший во главе стола воспитателей. — А я уже было подумал, что все сыты! Быстро по местам, не короли чай, чтобы вас остальные дожидались!
Мальчишки быстро расселись за столы. Вовка плюхнулся на жесткую табуретку рядом с Михой и Севкой. Из открытой кухонной двери двое парней, наряженных в застиранные белые халаты, с трудом вытащили большую, исходящую паром кастрюлю, которую поставили в центре ближайшего стола. Один из парней, вооружившись половником, принялся заполнять пустые металлические миски сероватой массой, отдаленно напоминавшей кашу. Второй мальчишка и две подключившиеся к нему девчонки принялись разносить миски по столам. Когда перед Вовкой поставили его пайку, он, подвинув к себе тарелку, тихо спросил у Севки:
— Это чего? Эта дрянь даже на еду не похожа!
— Это в кашу гречишного отсева перемолотого добавляют, — просветил нового приятеля Чухна, — чтобы пайка больше казалась. И еще всякой гадости добавлено… Типа комбикорма для свиней.
— Слушай, а это съедобно? — Хоть Вовка и не привык к роскоши жизни в партизанском отряде, бывало, что и голодать приходилось, но внешний вид местной пищи вызывал у него отвращение.
