— О, да, — с уверенностью ответила она. — Но наверное я уронила его где-то в другом месте.
— Я заметил его на вас как раз перед там, как вы… мы… упали, — сказал посол. — Оно должно быть здесь.
Тем не менее в бальном зале ожерелья не было.
И в том отношении, что упавшая вещь просто бесследно исчезла, это дело напоминало пропажу браслета мисс Челтенхэм. Мистер Лейтон прогуливался вечером с достопочтенной мисс Челтенхэм и она уронила браслет. И на этом все. Браслет так и не нашли.
Возвращаясь к делу леди Варрон, можно не вдаваться в подробности о том, что последовало сразу за пропажей ожерелья. Достаточно сказать, что оно исчезло с концами, что гости смущенно и подозрительно косились друг на друга и что в конечном счете мистер Лейтон, не отходящий все это время от леди Варрон, вежливо намекнул, что вряд ли личный досмотр ее гостей будет неверно истолкован. Конечно, это сказано было не так откровенно, но его поняли.
Мистера Лейтона искренне поддержал американский посол, человек демократических взглядов и нравственных убеждений, которые он всегда демонстрировал в вопросах, касающихся личной сознательности. Но досмотр так и не был произведен и прием продолжился. Леди Варрон с редким достоинством перенесла свою потерю.
— Она молоток, — высказала одобрение одна из американских «герцогинь», чей отец заработал 20 миллионов долларов на производстве мыла. — Я бы взбесилась, потеряй такое ожерелье.
И только на следующий день Скотланд Ярд осведомили о пропаже ожерелья леди Варрон.
— Лейтон там был? — спросил Конвей.
— Да.
— Значит он его и украл, — решительно заявил Конвей. — Ну, на этот раз я его сцапаю или я не Конвей.
Но Конвей не сцапал Лейтона и до конца месяца, правда и Конвеем быть не перестал. Он перехватывал курьеров; он вскрывал почту, телеграммы и депеши; он опросил слуг; воспользовавшись отсутствием мистера Лейтона и его камердинера, он обыскал щегольские апартаменты Лейтона. Он сделал все и даже больше, что только мог сделать ответственный человек его профессии, и истерзал свои редкие усики, превратив их в постыдную полоску. Но ему не удалось найти никаких зацепок и следов.
Спустя некоторое время Конвей узнал, что мистер Лейтон собирается уехать на несколько месяцев в Соединенные Штаты.
— Чтобы вывезти ожерелье и продать его, — заявил он от всего своего томящегося сердца. — Как только Лейтон вступит на борт корабля с ожерельем, я его зацапаю — или я, или таможенные чиновники Соединенных Штатов.
