недвижимости внутри оборонительной линии.
На следующее утро мы вернулись на тот же отрезок дороги для очередного дежурства. Служба была простая, как скрепка. Бездумная, лёгкая работа. Меня охватило чувство благополучия. На позиции нас было трое. День стоял тихий и прохладный. Мой личный план предписывал мне лечь на землю и отключиться или помечтать несколько часов, прислушиваясь к вражеской деятельности. Вскоре я уже лежал на спине, закрыв глаза и подложив руки под голову.
Каждый день, ещё до Вьетнама, я совершал хотя бы одно путешествие в Страну Грёз. Зачастую путешествий было даже больше одного в день. Там было чудесно, потому что всё шло отлично, и я чувствовал себя совершенно счастливым. В один день я мог взять решающую подачу за «Рэмс» в Лос-Анджелесском Колизее, или стать самым остроумным гостем, какого только можно вообразить, на «Вечернем шоу» с Джонни Карсоном[125], а другим гостем стала бы какая-нибудь роскошная персона, что была бы без ума от меня, например, Урсула Андресс[126]. По прошествии лет я рассказал маме о некоторых своих мысленных странствиях. У мамы для всех детей были прозвища, и после этого она иногда называла меня Уолтером Митти[127].
Сегодняшнее путешествие проходило гладко, пока не послушались шаги, отчетливый звук, кто-то приближался прямо к нам, и Страну Грёз пришлось отложить. Участок, на котом мы расположились, порос скорее редколесьем, чем джунглями. Однако высокая, густая слоновая трава ограничивала обзор в том направлении до пятнадцати или двадцати метров. Каждый квадратный дюйм земли покрывали сухие листья, которые громко хрустели при каждом шаге.
Я лежал на спине, отдыхая с закрытыми глазами и подложив руки под голову, когда послышались шаги. Они были медленными и осторожными, с большими промежутками, как будто кто-то прислушивался. Я ухитрился сесть, не создав заметного шума. Джилберт и Смиттерс уже сидели и следили за шагами. Смиттерс, слева от меня, приветствовал моё возвращение в реальный мир, указав пальцем вперёд. При этом его рот скривился, а кожа на горле натянулась, как это бывает, когда пытаешься делать что-то как можно тише. Шаги приближались к нам настолько медленно, насколько возможно и по-прежнему двигались на нас.
Джилберт находился в нескольких метрах справа от меня. Пулемёт стоял между нами достаточно далеко, чтобы ни один из нас не мог добраться до него, не шурша листьями и сучками. Свою винтовку я сжимал мёртвой хваткой. Шаги, которые, казалось, достигли пределов нашей видимости, остановились на минуту, затем начали двигаться не прямо к нам, а влево от нас. Мы все быстро переглянулись и снова стали смотреть на шум. Вскоре шаги изменили направление и двинулись обратно слева направо перед нами, постепенно минуя нас и приближаясь к позиции Дэвиса и Иларди метрах в тридцати справа.
