. Аля и Никита до этого активно сопротивлявшиеся Маш, тоже молчали, – еще бы, стоит ли ожидать каких-либо решительных действий от четырехлетнего толстячка и его маленькой сестренки? Полина как будто воочию увидела двух малышей, прижавшихся друг к другу. И себя саму – одиннадцатилетнюю.
Всему виной проклятые стулья.
Они, вольно или невольно, возвращают взрослых, состоявшихся людей в те времена, когда они были детьми. Механизм этого возвращения неясен и оттого пугающ, – но он существует!
– …Вместе, – пролепетал Лёка. – Вместе!
– В каком таком месте? – поддразнила его Маш. – Твое место известно где. В сарае. При кухне. Вот и отправляйся туда. Когда будет нужно, мы тебя позовем.
– Вместе. Мы должны быть. Все вместе.
– Да мы и так все вместе, – Шило попытался выправить ситуацию. – Мы вместе. Разве ты не видишь, Лёка?
– Не все, – продолжал упорствовать тот.
– Сережа! – осенило вдруг Полину. – Ты имеешь в виду Сережу?
– Сережа. Да, – голос Лёки прозвучал не слишком уверенно.
Упоминание о Сереже вызвало у Маш новый приступ сарказма:
– Вот черт! Я и забыла о нашем Супермене. О нашем семейном достоянии, о нашем карманном олигархе. Но и ему при всем могуществе трудно будет усидеть на четырех стульях сразу. Миккель, Шило… Вынесите этот хлам!
Мужчины синхронно кивнули подбородками и двинулись к стульям. На этот раз даже Лёка не посмел им помешать. Он стоял, вцепившись пальцами в край стола; голова его мелко тряслась, а взгляд был устремлен на дверь, за которой когда-то располагались чертоги Парвати. И Полина вдруг поймала себя на мысли: как было бы здорово, если бы дверь отворилась. И темнолицее многорукое божество – ее собственная бабка – возникло бы на пороге.
Тут и конец твоему могуществу, Маш!
Наверное, о чем-то сходном думали и Аля с Никитой: они тоже, не отрываясь, смотрели на дверь. И совсем выпустили из виду лестницу, со стороны которой донесся смешок.
– Так-так-так! Едва собрались, а уже успели перессориться? Гадкие, гадкие детишки!..
Тата!
Увлекшись разборками со стульями, все как-то позабыли о ней. Как долго она наблюдает за происходящим, сидя на ступеньках лестницы?
– Никто и не думал ссориться, – буркнул Шило. – Все в порядке.
– Ты полагаешь? А я вот думаю, что все совсем не в порядке. Один человек… – Тата перевела взгляд на Маш и с нажимом повторила: – Один человек возомнил себя самым главным в отсутствие хозяев. По-моему, это неправильно.
– У нас здесь целый боекомплект блаженных, – фыркнула Маш. – Протри глаза, блаженная! Хозяева давно здесь.
