К исходу вторых суток во взводе Зорина остались три человека, четыре противотанковые гранаты, одно целое противотанковое ружье (ПТР) и пачка патронов к нему. Были еще винтовки и несколько полных обойм. В предрассветной тишине где-то далеко на одной низкой ноте звучала канонада, изредка прошиваемая четкими строчками пулемета.
Впереди, перед оврагом, темнели закопченной броней одиннадцать сожженных фашистских танков.
Небо медленно светлело.
— Сейчас начнется, — прислушавшись, сказал Зорин.
Куприянов сидел согнувшись, положив голову на сложенные руки, и дремал. Никитин с беспокойством выглядывал из-за бруствера, сооруженного по кромке оврага.
— Вот черт, — сказал Зорин, посмотрев на часы, — а на моих все еще два часа ночи. В самый бой шли, и хоть бы что, а тут на́ тебе, встали. — Он потряс рукой и приложил часы к уху. — Стоят, чтоб им пусто…
— Где теперь наши? — сказал Никитин. — Наверное, уже далеко ушли. Как теперь догонять будем?
— Догонять?! — Зорин усмехнулся. — Ничего, догоним, Володя. Догоним…
Куприянов молча посмотрел на командира и начал копаться в подсумках.
— Сейчас начнется, — повторил Зорин.
Все трое уже отчетливо слышали гул приближающихся танков.
— Если отходить, то сейчас, — сказал Куприянов и посмотрел в сторону леса, — потом поздно будет.
— Разговорчики!.. — сказал лейтенант. — Приказа никто не отменял. Ясно?
— Так точно, — ответил Куприянов и стал выкладывать обоймы винтовочных патронов из подсумков в лунку справа от себя.
— Но это бессмысленно, — сказал Никитин. — Десять минут уже ничего не изменят. А дольше мы не продержимся. Нас только трое.
Зорин, высунувшись из окопа, молча смотрел в бинокль.
— Но это бессмысленно, — повторил Никитин и взглянул на Куприянова, ища в нем поддержки. Куприянов сосредоточенно заряжал ПТР. — Нас же только трое! — крикнул Никитин. — Только трое!!!
— Рядовой Никитин, — спокойно и не отрываясь от бинокля произнес лейтенант, — еще слово, и я расстреляю вас как дезертира.
Никитин побледнел. У него затряслись губы. Винтовка, которую он держал прикладом к ноге, дрожала, и было слышно, как вызванивает о ствол металлическая пряжка на винтовочном ремне.
Куприянов обернулся на этот звук и увидел, как Никитин медленно поднимает винтовку в сторону Зорина.
Гул приближался. Уже были видны черные точки танков, то исчезающие в лощинах, то появляющиеся на буграх. Уже был слышен лязг металла. Уже головные танки прибавили скорость.
…И увидел, как Никитин медленно поднимает винтовку в сторону Зорина.
