До крайности разгневали Дабшалима речи Байдабы, и, когда тот кончил свои наставления, царь, исполненный презрения к философу, которого счел неразумным и ничтожным, грубо ответил: «Ты дерзнул обратиться ко мне с такими словами, какие, как я полагал, ни один из моих знатных подданных не посмеет произнести в моем присутствии. Что же говорить о тебе, слабом и немощном, при твоем низком положении? Я лишь дивился твоей наглости, когда ты распустил язык, преступив все пределы, и решил сурово наказать тебя, дабы это было наилучшим назиданием и увещеванием для тех, кто в будущем покусится на честь царей, которые по неосмотрительности допустили их к себе».
Сказав это, царь Дабшалим повелел казнить мудреца, а потом распять его. Но когда Байдабу повели к месту казни, царь, поразмыслив, приказал повременить, а затем решил заточить мудреца, заковав в железные цепи. Он разослал стражников в поисках учеников Байдабы и всех, кто был к нему близок, но те, узнав об этом, бежали в разные страны и укрылись на островах дальнего моря.
Байдаба много дней провел в темнице, и царь не спрашивал о нем, словно позабыв о его существовании, и никто не осмеливался произнести в его присутствии имя узника.
Как-то ночью царь никак не мог уснуть и долго томился бессонницей. Он глядел на небо и размышлял о том, как вращаются небеса и движутся звезды. Мысли об этом так долго мучили его, что им овладело неотступное желание изучить науку о небесных светилах и постичь все ее тайны. Тогда он вспомнил об ученом и мудром Байдабе и впервые спросил себя, почему тот обратился к нему с подобными речами. Царь долго думал, вспоминая слова Байдабы, и понял, что философ был прав и не желал ему зла. И царь раскаялся в своем невежестве, грубости и жестокости и молвил: «Недостойно поступил я с этим философом! Надо было мне воздать ему добром за увещания и советы, а я обидел его и заточил в темницу! Вышло так потому, что я поддался гневу, а ведь мудрецы говорят: «Четыре свойства должны отличать царей: им не подобает быть гневливыми, ибо сие влечет за собой ненависть народа, скупыми, что непростительно при тех богатствах, коими они владеют, лживыми, ибо ложь отвратительна каждому, и резкими в словах, ибо грубость не способствует обретению истины». Ко мне явился достойный муж, не обманщик и не доносчик, не для того, чтобы кого-нибудь оболгать и оклеветать, а с добрым советом и искренним увещанием, но я обошелся с ним неподобающим образом и отплатил ему не тем, чего он заслуживал. Не злом следовало бы мне воздать ему, а выслушать его речи и поступать согласно его наказу».
