- Ладно. Сейчас не до лекций, - досадливо поморщился генерал, бесцеремонно уличенный в определенном отставании от темы, - короче, мне не важно, что вы будете использовать. Мне нужно, чтобы человек правдиво и без запинки ответил на мои вопросы.
- Мы используем производные пенотала натрия, - невозмутимо продолжил, тем не менее, человек в халате, - это стопроцентно эффективное средство.
- Инъекция?
- Да.
- Сколько времени вам потребуется, чтобы довести пациента до нужного состояния?
- Минут десять, не больше.
- Хорошо. Через десять минут я буду в вашей лаборатории. Вопросы буду задавать сам.
- Единственное..., - человек в халате слегка замялся.
- Что?
- Требуется ваше письменное распоряжение в виде записи в нашем лабораторном журнале.
- Будет. - Лаконично подтвердил генерал, но затем насторожился, - а, это еще зачем? Разве недостаточно требований вашей инструкции?
- Дело в том, что испытуемый может, в результате воздействия инъекции, полностью потерять память. То есть не саму память, как таковую, а приобретенные ранее углубленные знания.
- Поясните!
- Ну, например..., - лабораторный эскулап задумался на какое-то время, - он будет знать, что такое часы, находящиеся у него на руке, будет в состоянии определять по ним текущее время. Но совершенно забудет их устройство, хотя не раз читал и видел эти зубчатые колесики и пружинки.
Собеседник думал недолго. Он поднял на врача сузившиеся глаза и жестко сказал: - Это издержки, в данном случае. Они не имеют значения. Важен результат. Любой ценой.
- Тогда я пошел, - совсем не по-военному подытожил человек в халате и двинулся по направлению к двери.
- Погодите, - остановил его генерал, - все же попытайтесь не повредить его мозг. Парень, похоже, не виновен, что попал в данную ситуацию...
- Конечно. Необходимая сыворотка, которую ему введут после допроса, уже готовится...
Генерал возвратился в свой кабинет довольно быстро и, судя по выражению лица, вполне удовлетворенный результатами допроса.
- Он лежа-ал к дверям ногами, - промурлыкал он в стиле романса, выказывая знакомство с лихой блатной лирикой тридцатых годов прошлого века, - элегантный, хм, как рояль...".
- Лилечка! - и без всякого перехода продолжил в микрофон, - найди-ка мне Филимонова. Быстренько.
- Слушаюсь, Александр Викторович, - службистским тоном, придавшим только шарма женскому голоску, ответил селектор.
Филимонов, впрочем, как и положено, был наготове.
