Власти стремились сохранять кадры доносчиков. В указе Сената 1711 года отмечалось, что «надлежит, как возможно, доносителей ограждать и не объявлять о них, чтоб тем страхом другим доносителям препятствия не учинить, а кого из доносителей по необходимой нужде и приведется объявить, и о том доносить… Правительствующему Сенату, а, не донесши о них не объявлять». Однако доносчики должны были «обличать» преступников при ведении следствия, и это усложняло их «ограждение».
По объявлению «слово и дело» арестовывали как обвиняемого в преступлении, так Доносчика и указанных им свидетелей. Расследование продолжалось месяцами, и все это время арестованные могли сидеть в тюрьме.
Следствие по делам о политических преступлениях включало несколько этапов. Первым этапом следствия был «роспрос», который начинали с изветчика. Он давал присягу: клялся на Евангелии и целовал крест, обещая говорить только правду, а за ложные показания нести ответственность вплоть до смертной казни. Со слов изветчика следователи записывали в протокол его имя, прозвище (фамилию), имя отца, «из каких чинов», состояние, возраст, место жительства, вероисповедание (раскольник или нет). Далее в протокол вписывалась суть извета, начинавшаяся словами «Государево дело за ним такое…»>{47}.
Главной обязанностью изветчика на следствии являлось доказать («довести») извет, поэтому он еще назывался «доводчиком». За «недоведение» извета по государственным преступлениям доносчику в начале XVIII века грозила смертная казнь. Изветчик должен был доказать извет с помощью фактов и свидетелей. При этом он должен был точно описать преступную ситуацию и точно воспроизвести сказанные ответчиком «непристойные слова» — излагать «слово в слово» и «подлинно».
После изветчика в «роспрос» попадал ответчик. На первом допросе его предупреждали об ответственности за дачу ложных показаний и брали с него расписку-клятву. Ответчик редко сразу подтверждал поданный на него извет. Он знал, что признание являлось доказательством виновности, поэтому часто «запирался» («не винился») или признавал обвинения частично, с оговорками.
Доносчика и ответчика «ставили с очей на очи», то есть устраивали им очную ставку. При необходимости «ставили с очей на очи» ответчика и свидетелей. На очной ставке изветчика заставляли повторить обвинения, изложенные в его извете и уличать стоящего перед ним или висящего на дыбе ответчика. Ответчика следователи вынуждали подтвердить извет или привести аргументы в свою защиту. Свидетели на очной ставке должны были подтвердить свои показания перед лицом ответчика. Если на очной ставке изветчик отказывался от своего доноса, то в протокол вносили, что он «сговорил» донос с ответчика, и тот «очищался» от возведенного на него извета: «И потом очистился и свобожден». В этом случае изветчик обвинялся в ложном доносе и сам попадал под следствие.
