Ладно, позвать на помощь гордость не позволяет, восстать самим не хватает сил…
А как тогда насчёт того, чтобы объединиться? Ведь не одних вятичей тиранят хазарские шакалы, а ещё северян да радимичей. Уж здесь можно наступить на горло собственной гордости для успеха общего дела. В случае необходимости такое бывало не раз. Ведь в этих землях найдётся немало отважных и воинственных мужчин, способных встать за независимость родины против хазарской нечисти.
Ведь лучше смерть в бою, чем вся жизнь в унижении и на коленях. Это нам, неразумным, сам Лев Рудольфович постоянно втолковывает.
И что?
Не встают, не объединяются, не бьются ни за землю, ни за честь свою.
Платят свою дань исправно и терпят, сжав зубы. Не спешат соединяться с братьями по крови. Только девок молодых собирают да отсчитывают для отправки в Итиль.
Совсем, что ли, гордость потеряли?
Всё это происходит до тех пор, пока в Киеве не появляется Олег по прозванию Вещий.
«Казнивший Оскольда-Николая Олег повел себя совсем по-другому. Он, человек «рода княжьего», действительно говорил и поступал, «как имеющий власть». Заняв Киев, Олег сразу наносит удар по древлянам. Древлянский князь Нискиня признает себя и свой народ данниками Олега и Игоря. Обезопасив, таким образом, тыл, Олег принимается освобождать данников каганата. Многострадальная Северская земля освобождается от жуткой хазарской дани и облагается «данью легкой» – а какая бы показалась тяжелой после той? Впрочем, летописец, верно, имел в виду, что дань эта была легкой даже по русским меркам. Затем следуют радимичи, и, незадолго до знаменитого греческого похода, вятичи (летописец не описывает специально их освобождения, но упоминает их в войске Олега). Освобождая от хазарской дани славянские земли, Олег говорил с простотой великого человека:
– Я – их враг.
Или: – Не давайте хазарам, а платите мне.
Но и на этом он не остановился» (Л.П.).
Он на этом не остановился, а вот мы давайте остановимся.
Понимаем, какие чувства обуревают читателей после прочитанного откровения. Наконец-то пришёл герой, пришёл избавитель, и легче жить и дышать стало нашим предкам. Снова наворачиваются слёзы на глаза, но теперь уже от радости и гордости.
И практически сразу же слетают с губ слова, но уже по отношению ко Льву Рудольфовичу: «Умеет же, чёрт!»
Но вот именно потому, что мы подходим к главному моменту, то давайте сначала переживём эту бурю радостных эмоций и уже с трезвой холодной головой пойдём дальше.
