— Скажи мне, что ты никому в этом не признавался, особенно мастеру! — вскричала я, вскочив с земли с проворством, чем вынудила Пио с визгом юркнуть из-под моих ног. — Ты должен знать, что твоя любовь направлена не по адресу. Давай сделаем вид, будто ты никогда не произносил этих глупых мыслей вслух.
— Что ты имеешь в виду, Дино?
Улыбка Витторио сменилась растерянностью. Румянец сошел с его щек, в широко открытых глазах застыло недоумение.
— Что ты такое говоришь? Предлагаешь мне забыть мою любовь к Новелле?
— Новелле? — теперь настал мой черед удивляться. — Кто это такая?
— Дочь прачки Ребекки, — ответил Витторио с несчастным видом и, опустив глаза, принялся задумчиво вертеть в руках браслет. — Она всегда была со мной приветлива, и я подумал… То есть, я надеялся… — Юноша печально покачал головой. Пио, чувствуя его настроение, лизнул его в щеку. Что касается меня, то страх разоблачения моментально улетучился, смытый жаркой волной смущения. Я настолько была поглощена собственными заботами, что сама не заметила, как уверовала в то, что на свете нет ничего важнее, нежели моя маленькая личная драма, вынудившая меня выдавать себя за юношу, одного из подмастерьев Леонардо. И вот теперь своими бездумными словами я обидела моего верного друга Витторио.
Поняв свою оплошность, я тотчас попыталась загладить свою вину и поднять товарищу настроение.
— Не обращай внимания на мои слова, — взмолилась я, снова садясь на траву рядом с ним и ободряюще потрепав его по плечу. — Мне показалось, что ты говоришь об особе более старшего возраста. Я знаю дочь Ребекки, и не раз замечал, как она одаривает тебя теплой улыбкой, когда ты не видишь.
— Правда? — улыбнулся славный Витторио. — Ты думаешь, ей понравится мой браслет?
— Уверен, она сочтет его прекрасным подарком. Возможно, она даже окажет тебе ответную любезность и выстирает твой плащ. Если, конечно, сумеет прежде сбить его долотом с твоей спины.
Этой невинной шуткой — Витторио был известен своей любовью к штукатурке стен — мне удалось вновь вернуть улыбку на лицо моего друга. Я очень хотела верить, что говорю правду о девушке, чье имя никогда раньше не слышала. Впрочем, несколько раз я сталкивалась с ней, когда она шла за матерью, как правило, нагруженная огромной корзиной с бельем.
Это была красивая девушка, примерно тех же лет, что и Витторио, обладавшая грацией античной нимфы. Тонкие черты лица были вполне достойны чести быть запечатленными на фресках Леонардо. Под белым чепцом скрывались непокорные белокурые локоны. Внешне и мой друг, и Новелла неплохо подходили друг другу. Я точно не знаю, обращала ли она когда-нибудь внимание на моего товарища, однако красивый статный подмастерье был бы завидным женихом для девушки столь низкого происхождения.
