Фероз, сын Джоджика, и его добродетельная супруга, царевна, сестра упомянутого Василия Багратида, желали найти богобоязненного добродетельного человека, который бы мог руководить их в духовной жизни и неотлучно пребывал бы с ними. В конце концов они вместе решили пригласить Георгия-писателя, дядю блаженного юноши. В нем Фероз и его супруга видели то сокровище, которое искали, и стали умолять его поселиться с ними и быть их руководителем. Наконец, после долгих уговоров старец согласился, оставил Хахульскую лавру и стал жить у них. Фероз с супругой имели его наставником во всех делах, и духовных, и житейских. Старец взял с собой в дом Фероза Георгия, бывшего в то время уже канонархом и отлично знавшего все церковные песнопения Юноша был опорой своего дяди во всех делах, ибо дядя его был уже в довольно преклонном возрасте.
Благочестивые супруги, увидев благонравие юноши Георгия, были рады, и жена Фероза даже усыновила его. Юноша достаточно долго оставался в доме этих благочестивых людей. Спустя некоторое время Фероза оклеветали, обвинив в измене государю, и по приказанию царя Василия Вулгаронтона обезглавили (в то время область Триалетская находилась под влиянием Византии), а жену Фероза государь приказал отправить в Константинополь, где она оставалась двенадцать лет. В столице греческого царства нареченная мать дивного юноши отдала его для научения философии и риторике не светским учителям, а монахам, основательно знавшим эти науки и украшенным добродетельной жизнью. Итак. в продолжение тех двенадцати лет юноша Георгий весьма тщательно изучал науки, так что даже вызывал удивление своих учителей.
По прошествии двенадцати лет, по приказу царскому. вдова Фероза возвратилась в Грузию, в свое поместье Тварпатап в Триалетии, и взяла с собой блаженного юношу. Тут он узнал, что мать его преставилась, а отец его, Иаков, по причине преклонных лет, одиночества и телесного расслабления, жил у брата своего Георгия в Тварцатапе. Юноша Георгий отправился в Хахули к своему дяде Савве и остался там. Святой с отроческих лет стремился к монашеской жизни; когда же ему было двадцать пять лет, он принял постриг от рук великого аскета, престарелого блаженного Иллариона Тулаева, украшения подвижников Хахульской лавры, который был прежде еще, как было сказано, по вступлении Георгия в обитель, первым его наставником в добродетельной жизни.
Вскоре после этого монаху Георгию захотелось удалиться от всех, кто нарушал его покой, и поклониться святым местам Палестины. Такое намерение промыслительно внушено было ему Богом. Сила Божия руководила и сохраняла будущего светильника Иверии и на пути в Иерусалим.
