— Извините, старика, я слишком болтлив. Я спрошу просто — что произойдёт, если вы не вернётесь на завод Хаммерсмита? Насколько я понимаю, его люди поджидают вас у входа в ресторан. За нами следовала машина, та самая, на которой вас привезли.
Фрэнк откинулся на спинку дивана, помолчал.
— Сэр Роджер. Мне нужно вернуться, как можно скорее. Иначе через десять минут я умру, — просто ответил он.
— Понятно. И каким образом это осуществится?
— Не думаю, что подробности предназначены для ваших великосветских ушей, — отрезал Фрэнк.
— Да, понимаю. Безусловно, вам не стоит мне доверять. Вы думаете, я — друг мистера Хаммерсмита. Вытягиваю из вас подробности, потом передам все вашему хозяину, он накажет вас за откровенность. Так?
Фрэнк опустил голову, перекатывая желваки. Он уже реально ощущал, как холодеют конечности, и к груди подступает удушье.
— Давайте я расскажу за вас, — продолжил лорд Кармайкл. — Поскольку, вы я вижу, боитесь. Вы оказались в городе недавно, и не по своей воле. Как вы попали на завод к этому ублюдку, меня не интересует. Думаю, что это был какой-то примитивный метод. Теперь послушайте меня внимательно. У меня есть к вам предложение.
Роджер подошёл к сутулому немолодому мужчине, с аккуратно подстриженными усиками, тщательно набриолиненными, прилизанными чёрными волосами. Продолговатое лицо, низкий лоб, грубые скулы, сильно выступающий вперёд подбородок, рот с тонкими губами, немного искривлённая, широкая спинка носа. Его можно было принять за бывшего боксёра или охранника. Если бы не чересчур надменное выражение лица и пронзительные, глубоко «утопленные» под бровями «акульи» глаза, в которых, казалось, отражалась главная мысль: «весь мир — помойка, не стоящая внимания».
— Приветствую вас, сэр Роджер. Неужели Эдвард поправился? — произнёс мужчина холодным, надменным тоном.
— Да, Алан, ему стало лучше. Я решил, что он сможет жить дома. Хотя курс лечения не закончен, — ответил сэр Роджер.
— Я очень рад. Но не забывайте, я терплю вашего племянника здесь только из-за вас. Да, да, Эдвард, — проронил он, смерив брезгливым взглядом спутника Роджера. — Вы — ветреный повеса, и ваш моральный облик, мягко говоря, далёк от идеала.
— Алан, он изменился, начал помогать мне в ведении дел, и довольно успешно. Подал несколько отличных идей, которые я смог воплотить. Талантливый мальчик, только немного взбалмошный.
— Хорошо. Как ваша жена? В её лечении есть какие-то сдвиги?
— Нет, — сухо ответил Роджер. — Она в том же состоянии.
