– Ах, неблагодарная дочь! – Она качает головой, притворяясь, будто сердится. На самом деле мне удалось заставить ее улыбнуться.
– Ладно, еще немножко останусь ради тебя, но только совсем чуть-чуть, – уточняю, чмокая ее в щеку. Надеюсь, что этим я ее задобрила и наконец-то иду в свою прежнюю комнату посмотреть на платье.
Мое Versace там, вывешено снаружи на створке шкафа и пахнет чем-то приятным. Бетта, как всегда, прекрасно поработала! Чем больше я на него смотрю, тем больше оно мне нравится. Может быть, из-за этого ярко-голубого оттенка или потому, что мне нравятся платья без бретелек и длина чуть выше колена идеальна – закрывает целлюлит на бедрах (это мой пунктик)… Смотрю на него сейчас, и оно кажется мне утонченным и элегантным в своей простоте. Снимаю платье с вешалки и прикладываю на себя. Потом бросаю взгляд на свое отражение в зеркале на стене. Я в него влезу? У меня ужасное впечатление, что платье подсело, но, возможно, это просто эффект старого зеркала. Остается надеяться, что все будет хорошо, потому что, если я не смогу застегнуть молнию на спине, это печально. Я решила (точнее, Гайя решила за меня и это) дополнить наряд сумочкой-клатчем и лиловыми peeptoe, которые нынче находятся в гардеробной моей венецианской квартиры.
Стараясь не помять, кладу платье на кровать. Когда поворачиваюсь, мне не удается избежать встречи с моим отражением в зеркале. Разглядываю себя, на сей раз с большим вниманием, с головы до ног. На самом деле видок у меня тот еще… Пожалуй, надо прислушаться к маме и ее беспокойству. Ночи, проведенные вне дома, нерегулярное питание и излишек алкогольных коктейлей наградили меня мешками под глазами и серым цветом лица. И потом, в центре лба, промеж бровей, появилась глубокая морщина, будто вырезанная постоянной, режущей болью. «Нет таких забот, которые не могут быть изгнаны хорошим массажем лица и подходящим кремом», – говорит всегда Гайя. Я никогда в это особо не верила, но, наверное, пришел момент проверить.
– Элена, иди обедать! – доносится пронзительный мамин голос из коридора. – Все готово!
– Иду! – кричу и спешу на кухню.
Приветствую отца, только что вернувшегося из сообщества «ARCI»[13] и уже сидящего на своем месте, готового наброситься на содержимое тарелки, и тоже присаживаюсь. Стол накрыт как для свадебного банкета. От одного вида всех этих яств у меня уже слюнки текут, но мне в голову тут же приходит мысль, что из-за лишних ста граммов я могу не застегнуть платье. Мамина запеканка улыбается мне с тарелки, аппетитная и подлая, угрожая добавить мне складки жира. Я сразу же сдаюсь, без сожаления берясь за вилку. Когда я еще увижу такие деликатесы в ожидающие меня грустные деньки в Риме?
