Тогда-то, не обратившись к хирургу, император послал за Рюриком; узнав, что на дуэли присутствовал лейтенант Китайгородского гвардейского полка, он послал и за ним. Орша прибыл первым, а затем привели Рюрика.
И вот Рюрик Невель стоял пред императором.
Пётр несколько мгновений пристально смотрел на него, а затем сказал:
– Вы смело держитесь.
– Почему же, государь, мне не быть смелым, когда я стою перед тем, кого уважаю и почитаю и кого не боюсь? – сказал Рюрик спокойно и с особенным достоинством.
– Не боитесь? – сурово повторил самодержец.
– Нет, государь. Пётра Российского не следует бояться тому человеку, который любит и уважает его.
– Какая наглость! – произнёс герцог; и когда император посмотрел на него, добавил: – Вы видите, сударь, каков его характер.
– Да, – ответил Пётр, – вижу. Он превосходен. Я не знал, что среди моих ремесленников есть люди такой смелости.
Герцог не знал, как толковать эти слова, и отступил на шаг.
– Как же вы дерзнули ударить русского дворянина? – продолжил Пётр, повернувшись к оружейнику.
– Государь, Конрад Дамонов пришёл ко мне в мастерскую и принёс бумагу, по которой я должен был отказаться от всех притязаний на руку…
– Государь, – перебил герцог, – он искажает…
– Довольно, – прервал его император, властно взмахнув рукой, – мы больше ничего не услышим об этой госпоже. Почему вы ударили графа?
– Потому, государь, что он потерял своё лицо и ударил меня. Он отбросил щит, который защищает дворянина, и без причины ударил меня.
– И вы сбили его с ног?
– Да, государь.
– И, вероятно, вы бы сделали это ещё раз?
– Государь, – тихо ответил юноша, – когда Дамонов пытался угрозами заставить меня подписать эту бумагу, я сказал, что на земле есть только один человек, который может мне приказывать. Человек, который имеет право мне приказывать, никогда не ударит меня.
В этом ответе, в голосе и манере говорившего было нечто такое, что заставило герцога вздрогнуть. Он увидел, что в глазах императора сверкнуло восхищение оружейником.
– Теперь о дуэли, – продолжил император. – Как вы дерзнули обмануть графа на дуэли?
– Обмануть, государь? – с удивлением повторил юноша.
– Да. Степан Урзен, он ведь действовал обманным путём?
– Да, государь, – отозвался Урзен.
– И кого вы назовёте лучшим фехтовальщиком? – спросил Пётр.
– Государь, граф доказал своё превосходство.
– А что вы скажете, лейтенант?
Аларих вздрогнул, поскольку обращались к нему. Он знал, что герцог желает сокрушить его друга, и боялся вызвать гнев такого могущественного дворянина. Тут ему в голову пришла счастливая мысль.
