Наполеонъ находясь въ такомъ безотрадномъ положеніи, сталъ просить мира; но Кутузовъ, на всѣ мирныя предложенія, отвѣчалъ, что онъ уполномоченъ вести войну, а не заключать миръ съ врагами.» — Между тѣмъ, къ Русской арміи стали прибывать значительныя подкрѣпленія, — тридцатитысячный резервный корпусъ и двадцать шесть казацкихъ полковъ. Кутузовъ, находившійся съ главными силами Русской арміи при селѣ Тарутинѣ, на Калужской дорогѣ, стоялъ на неприступной мѣстности и заслонялъ собою южныя хлѣбородныя области. Французская армія, томимая голодомъ и бѣдствуя отъ недостатка одежды, вынуждена была наконецъ отступать по выжженной и совершенно опустошенной Смоленской дорогѣ. Это отступленіе Французовъ началось 7-го октября 1812 года изъ Новодѣвичьяго монастыря, гдѣ подъ соборъ и подъ колольню положены были непріятелемъ ящики съ порохомъ и проведены зажженные фитили для взорванія зданій; но казначея монастыря, мужественная Сарра, сорвала догоравшіе фитили и тѣмъ самымъ предупредила разрушеніе древней обители.
По приказанію Наполеона, во многихъ мѣстахъ Кремля сдѣланы были инженерами минныя каморы, которыя взрывами своими должны были истребить Кремлевскія зданія такъ, чтобы камень не остался на камнѣ. Таковъ былъ умыселъ враговъ! Для совершеннаго разрушенія Кремля, въ нѣкоторыя казенныя зданія и церкви, натаскано было множество горючаго матеріала. Распорядителемъ сего избранъ былъ французскій маршалъ Мортье. Въ самую полночь на 11-е октября назначено было вдругъ зажечь всѣ подкопы; но французскіе инженеры не успѣли запалить всѣ приводы и зажгли ихъ не съ того конца, какъ надобно, такъ что взрывы завалили пороховыя приводы къ минамъ; сверхъ того, при ясномъ небѣ, полился сильный дождь, который остановилъ губительное дѣйствіе подкоповъ и тѣмъ спасъ отъ разрушенія Кремлевскіе соборы, церкви и монастыри, а въ нихъ остававшуюся святыню. Отъ пяти ужасныхъ взрывовъ, одинъ за другимъ Слѣдовавшихъ й отдавшихся во всѣхъ концахъ Москвы, взлетѣла на воздухъ Филаретовская колокольня и средняя съ Рождественскою церковью, пристроенныя къ Ивановской и съ нею вмѣстѣ большой колоколъ въ 3551 пудъ, который при паденіи разбился; груды камней завалили всю Ивановскую площадь; Ивановскій столбъ при этомъ взрывѣ вздрогнулъ, треснулъ съ верху до низу, но устоялъ. Сверхъ того, взорваны въ Кремлѣ Императорскій дворецъ и башни: съ южной стороны Водовзводная, Безъимянная, гдѣ находилась церковь св. Петра митрополита и сосѣдственная съ нещ Глухая башня, съ нѣсколькими пряслами южной стѣны. При взрывѣ арсенала сорвало верхъ смежной съ нимъ круглой угольной башни, а Никольская разрушена отъ вершины своей вплоть до чудотворной иконы св. Николая, которая осталась неприкосновенною вмѣстѣ съ стекломъ рамы, тогда какъ въ окрестныхъ, уцѣлѣвшихъ отъ пожара зданіяхъ, не только перебились отъ силы взрывовъ окна, но и повыпадали рамы изъ оконъ. Императоръ Александръ I, желая торжественно засвидѣтельствовать, на память грядущаго потомства, о столь чудесномъ сохраненіи св. иконы, приказалъ сдѣлать о томъ надпись на мраморной доскѣ.
