Каштаны уже выбросили свои белые с красными крапинками султаны цветения. Владимирская горка утопала в буйной зелени и в руках торговцев появились букетики ландышей и лиловой сирени. В Мариинском и Дворцовом парках уже шумела молодая листва и земля покрылась ковром из ярко-зеленой травы.
Компаньоны поднялись к памятнику князю Владимиру и оттуда обозревали нижнюю часть города — Подол и склоны к могучей и вольной реке. Днепр уже вошел в свои берега, но Труханов остров и Слободка были еще под водой.
По аллеям Владимирской горки гуляли люди: молодые дамы в нарядных шелках, глазастые дети, горожане в выходных одеждах.
— Самый живучий город Украины, — это Киев, — сказал гуляющий гражданин в канотье тоненькой даме.
— Ах, Николя, как красиво все здесь, — восторгалась его спутница.
— Да, Шура, Киев если и не Рио-де-Жанейро, то в нем что-то есть такое… специфическое, — сказал Остап.
Они прошли по аллее к фуникулеру, спустились на нем к Подолу, а когда вышли на улицу, то увидели уличного сапожника. Он сидел под липами и работал жизнерадостно и ритмично. А рядом из молочарни шел ароматный запах свежеиспеченных пышек. Там ели их и запивали простоквашей.
— Командор, давайте и мы отведаем, — предложил Балаганов.
— Поддержим частных предпринимателей, — согласился Остап.
После они пошли по улице. И нет-нет с любопытством заглядывали в то или иное окно и видели скудную вечерю — хлебину ситного, селедку и чай на столе.
— Не богато живет народ, Шура, — отметил Бендер.
— Да, если не нэпманы, командор, — кивнул Балаганов.
— Интересно, есть в Киеве миллионеры? — взглянул на своего единомышленника Остап.
— Определенно есть, командор, определенно, — заверил тот.
— Но поскольку вы в последнее время в допре не сидели, то и не смогли узнать о новом накопителе вроде Корейко.
— Ох, товарищ Бендер, Бог миловал, не напоминайте мне о моих черных днях. А если бы я и сидел, то разве мог бы подвернуться еще такой случай, — усмехнулся Балаганов.
— Верно Шура, случай может быть только раз, а не дважды и не трижды. Нет, камрад, мы сейчас пока при многообещающем деле. Деньги к нам, конечно, придут не сразу нужной суммой, но мы будем их накапливать, чтобы потом… — остановился у открытых ворот двора Бендер и посмотрел, где хозяева на примусе варили борщ, с громким разговором между собой.
— Она думает, что если модистка, то ей все можно, вы только подумайте, Абрам Иссакович.
— Так-то так, но она цветет как роза, ничего не скажешь, — отвечал ей пожилой еврей.
