— До чего удивительная встреча! — фальшиво воскликнул первый сын, взглядом приглашая председателя примкнуть к семейному торжеству.
— Да, — сказал председатель замороженным голосом. — Бывает, бывает.
Увидев, что председатель все еще находится в лапах сомнения, первый сын погладил брата по рыжим, как у сеттера кудрям и ласково спросил:
— Когда же ты приехал из Мариуполя, где ты жил у нашей бабушки?
— Да я жил, — пробормотал второй сын лейтенанта, — у нее.
— Что же ты мне так редко писал? Я очень беспокоился.
— Занят был, — угрюмо ответил рыжеволосый.
И, опасаясь, что неугомонный брат сейчас же заинтересуется, чем он был занят, а занят он был преимущественно тем, что сидел в исправительных домах различных автономных республик и областей, второй сын лейтенанта Шмидта вырвал инициативу и сам задал вопрос:
— А ты почему не писал?
— Я писал, — неожиданно ответил братец, чувствуя необыкновенный прилив веселости, — заказные письма посылал. У меня даже почтовые квитанции есть.
И он полез в боковой карман, откуда действительно вынул множество лежалых бумажек, показал их почему-то не брату, а председателю издалека.
Как ни странно, но вид бумажек несколько успокоил председателя, и он отпустил братьев с миром. Они выбежали на улицу, чувствуя большое облегчение. За углом исполкомовского дома они остановились.
— Вы зачем полезли в кабинет? Разве вы не видели, что председатель не один? В детстве таких как вы я убивал из рогатки.
— Я думал…
— Ах. Вы думали? Вы, значит, иногда думаете? А теперь давайте познакомимся. Как-никак мы братья, а родство обязывает. Меня зовут Остап Бендер. Разрешите так же узнать вашу первую фамилию.
— Балаганов, — представился рыжеволосый. — Шура Балаганов.
Так состоялось знакомство Остапа Бендера и Шуры Балаганова, двух фальшивых сыновей лейтенанта Шмидта, называвших друг друга Колей и Васей.
Балаганов становится верным компаньоном-единомышленником великого комбинатора Остапа Бендера. И по прошествии времени, насыщенного многими приключениями, подчас комическими, друзья встречаются вновь вот сейчас в ресторане парохода «Пролетарий».
— Какими судьбами, Шура?
— А вы, вы, командор? — любовно продолжал обнимать Остапа тот. — Прошу, садимся за мой стол, командор, за мой стол! — возбужденным голосом повторял Балаганов.
Когда после радостных возгласов и сильных объятий друзья уселись наконец за стол, Бендер взволнованно сказал:
— Рассказывайте вначале вы, Шура, каким это образом…
