волшебством переживания целого!
Такова мощь Образа! Он вне двойственности! И это означает, что его невозможно увидеть ни внешним, ни внутренним взором. Он проявляет свою непостижимость не вовне и не внутри… и это и есть Artis Auriferae Volumina Duo[318]! Итак: «Я узрел его в доме своем, среди всех этих обыденных вещей. Он возник неожиданно и стал неописуемо единым, и слился со мной, и врос в меня так, что не было ничего между нами, как огонь врастает в железо и свет в стекло. И он сделал меня подобным огню и подобным свету. <…> Мне неведомо, как изъяснить вам это чудо… Я человек по природе и ангел – милостью господней»[319].
Еще раз: его невозможно увидеть ни внешним, ни внутренним взорами! Но куда же смотреть? Ответ: в процесс взаимопроникновения первого и второго! Золотое Сечение Образа проявляет свою непостижимость не вовне и не внутри, но в единстве первого и второго! Его невозможно увидеть обычными глазами, но только с помощью «многоок ой, всеохватной, всепроникающей интуиции». Абу-Касим (Иль-Ираки) говорит об этом так: «Он говорил загадками, постоянно смешивая внешнее и внутреннее… в темных, неясных выражениях он говорил, что поистине внешний мир является только покрывалом, скрывающим мир внутренний…»[320] Методологически для втягивания внешнего зрителя в суть этого переживания в Алхимии Игры используется ЗАКОН ЗРЕЛИЩА.
Он, как и Формула Успеха, вне морали и с одинаковой силой работает как в демонической, так и в самоосвобождающейся версиях Игры[321]! Все сводится к тому, что внешний зритель, оказываясь в ситуации смотрения, естественным образом перенимает состояние, в котором находится объект его внимания.
Возьмем, к примеру, всем известный «принцип болельщика». Концентрация внимания игроков на достижении цели во время, например, футбольного матча приводит болельщиков к состоянию, в котором у них начинают сокращаться те же мышцы, что и у игроков. Такова природа восприятия – она физиологична. Известны случаи с легендарным Сальвини, который в роли Отелло, упав на сцену, поднимался так, что вместе с ним вставал весь зал. Или с не менее великими английскими актерами Эдмундом Кином[322] и Давидом Гарриком[323], немцем Сандро Моисси[324], после игры которых зрители жаловались на болевые ощущения в тех или иных частях тела.
И о чем это говорит? О том, что «пребывание человека в виртуале всегда видно. И результат его деятельности обязательно несет неизъяснимую печать этого. Гениальное или даже талантливое произведение отличается от
