Я толкнула демона в грудь.
— Нет. Я этого не хочу.
— Та, что была до тебя, никогда не отрицала, кем являлась. — Голос Рота снова стал мягким и дразнящим. — Ты знаешь что-нибудь о ней и о своем наследии, Лэйла? — спросил он, обхватив руками мою талию и удерживая меня рядом с собой. — Знаешь ли ты что-нибудь о том, кем являешься?
— А ты знаешь что-нибудь о личном пространстве? — резко ответила я.
— Нет, — он ухмыльнулся, а потом, казалось, его глаза засветились. — Но я точно знаю, что ты на самом деле не возражаешь против того, чтобы я находился в твоем личном пространстве.
— Продолжай пытаться убеждать себя в этом. — Я вздохнула, принуждая себя встретить его пристальный взгляд. — От такой близости с тобой мне хочется снять с себя несколько слоев кожи.
Рот мягко рассмеялся. Он наклонил голову, и наши губы неожиданно оказались в нескольких дюймах друг от друга. Если бы у него была душа, он был зашел на опасную территорию.
— Я не нуждаюсь ни в каких убеждениях. Я – демон.
— Я в курсе, — пробормотала я, прилипнув взглядом к его рту.
— Тогда ты знаешь, что демоны могут чувствовать эмоции людей.
Могут, а вот я этой способности лишена. У меня есть другая, довольно бесполезная – я могу за милю почувствовать запах подгоревшей еды.
Уголки губ демона поднялись выше.
— У страха острый горький запах. Я чувствую его от тебя. Гнев как перец чили – горячий и обжигающий. И его я тоже чувствую. — Рот сделал паузу и внезапно оказался еще ближе, так близко, что когда заговорил, коснулся своими губами моих. — Ах да... еще есть притяжение. Сладкое, терпкое и густое – мое самое любимое из всех. И угадай что?
Я отклонилась назад.
— Его ты от меня точно не чувствуешь.
Он снова без усилий сократил расстояние между нами.
— Забавная вещь отрицание. Оно превращается в по-настоящему скверное оружие.
Ты можешь сколько угодно говорить о том, что тебя ко мне не влечет и, может быть, ты даже пока об этом не знаешь, но я-то знаю другое.
У меня отвисла челюсть.
— Тебе нужно проверить свой демонический нос, потому что он явно тебя подводит.
Рот отклонился назад и дотронулся длинным пальцем до кончика моего носа.
— Никогда прежде он меня не обманывал. — Но он все-таки отступил назад. И хотя самодовольная улыбка осталась на его лице, словно его губы были созданы для нее, его следующие слова были пронизаны серьезностью. — Тебе нужно прекратить ставить метки.
Благодарная за передышку, я прерывисто вздохнула и ухватилась за край раковины.
