Стук не стихал. Присцилла попросила со всей нежностью, на которую была способна:
- Открой, пожалуйста.
- Ладно. Открою. Но только ради тебя. Ты слишком добра, Присцилла. Слишком добра!
Таддеус Бёрд взял свечу и поплёлся в холл.
- Дэйви!!! – заорал он яростно, распахивая дверь.
И осёкся. Потому что в дверь стучал не лейтенант Дэйви.
Перед дверью стояла юная пара. Сначала Бёрд обратил внимание на девушку. В слабом мятущемся свете свечи был виден сходящий синяк на её скуле. Синяк от неслабой затрещины. Крепкий юноша позади девицы, державший в поводу усталую лошадь, казался Бёрду смутно знакомым.
- Вы меня помните, мистер Бёрд? – спросил он и представился, - Я – Роберт Деккер.
- А, да-да. – Бёрд прикрыл свечу ладонью и выжидательно уставился на непрошенных посетителей.
- Нам бы поговорить с вами, мистер Бёрд. – вежливо сказал Роберт.
- Э-э… - протянул Бёрд, пытаясь придумать, как бы половчее отправить парочку восвояси.
Ничего не придумывалось, и Бёрд со вздохом посторонился:
- Проходите.
- А лошадь, мистер Бёрд?
- Её я, уж простите, в дом позвать не могу. Не глупи, Роберт. Привяжи её к чему-нибудь.
Молодых людей Бёрд пригласил в гостиную. Здание школы было двухэтажным. Первый этаж имел два входа, один из которых вёл в классную комнату, второй – в жилую часть, состоящую из прихожей, кухни и гостиной. На втором этаже находилась спальня и просторный коридор, из которого по двум лестницам можно было спуститься в класс, либо в прихожую квартиры. В гостиной стояло поломанное кресло, деревянная скамья из церкви и стол, заваленный учебниками вперемешку с нотами.
- Давненько я тебя не видел. – вспомнил, наконец, Деккера Бёрд.
- Шесть лет назад, мистер Бёрд.
- Неужели? Быстро время летит.
Деккеры, если память не подводила Бёрда, улизнули из Фальконер-Куртхауса после того, как выплыло, что глава семейства замешан в неудачном ограблении на роскиллском тракте. По слухам, обосновались в холмах, где, судя по ветхой одёжке Роберта, не благоденствовали.
- Как поживает твой отец?
Деккер рассказал, что папаша сломал шею, упав с понёсшей лошади.
- А я женился. – Деккер, с которого уже накапало, гордо выпрямился у холодного камина и кивнул на девицу, осторожно примостившуюся на краешке вытертого скособоченного кресла, - Это Салли. Моя жена.
- Э-э, поздравляю. – пробормотал Бёрд, чувствуя неловкость.
Смущала его Салли Деккер. Одетая в лохмотья, с мордашкой и волосами, грязными до последней степени, обутая в опорки, скреплённые бечевой, она могла поспорить красотой с любой из леди, выезжающих на прогулки у виргинского Капитолия в собственных колясках.
