– Да, можно было.
– Ты знал, что это может случиться? – Магнус нахмурился.
На лице короля отразилась задумчивость.
– Я рассматривал такую возможность.
– Так ты подверг ее опасности, зная, что бунтовщики могут напасть? – От одной этой мысли Магнуса охватила едва сдерживаемая ярость. – Там ведь и мать была!
– Была. И вернулась, отделавшись легким испугом. Магнус, неужели ты думаешь, будто я настолько равнодушен, чтобы отправить в лапы к мятежникам мою жену и принцессу, не позаботившись об их безопасности?
Магнус сумел вовремя прикусить язык и только спросил:
– И что же теперь? Будем ждать следующего письма с требованиями, которых ты все равно выполнять не захочешь?
– Нет. Я уже отправил на поиски отряд следопытов. Ходят слухи, что повстанцы стоят лагерем в Диколесье, всего в нескольких часах езды отсюда. Если принцессу найдут, сыграем твою свадьбу со всей пышностью, чтобы отвлечь народ. Если же не найдут… – он рассеянно наклонился к приемной дочери и отвел с ее бледного лба прядь черных волос, – значит не судьба. Выставим бунтовщиков убийцами золотой принцессы Ораноса. Они станут изгоями, объектом всеобщей ненависти в этом королевстве и за его пределами. То бишь мы так и так выиграем, а они проиграют.
Магнус мельком бросил взгляд на сиделку Миру. Она была на другом конце комнаты – начищала тряпкой балконные перила. Простенькое серое платье служанки позволяло девушке оставаться в скудно освещенных покоях почти незримой, чтобы появляться на глаза лишь тогда, когда требовались ее услуги.
Однако Магнус волей-неволей заметил, что лицо девушки отражало возмущение и беспокойство. Она знала о похищении Клео. Магнус припомнил, что ее родной брат сопровождал карету в качестве дополнительного охранника.
Да уж, охранничек… Магнус, будь его воля, настоял бы на самом суровом наказании для парня, если бы по возвращении во дворец тот не выглядел совершенно уничтоженным.
«Убей меня прямо сейчас! – бросил Ник ему в лицо, и голос сорвался. – Я заслужил! Я допустил, чтобы это случилось!» – «И тем избавить тебя от дальнейших мук? – Магнус внимательно вгляделся в его искаженное болью лицо, потом отвернулся. – Нет уж, не сегодня…»
Он никому, кроме себя самого, не сознался бы, что мысль о похищении принцессы восставшими его немало встревожила. Он напрасно старался не думать о том, какие ужасы она, должно быть, претерпевает прямо сейчас. Пытаясь отделаться от лишних мыслей, Магнус говорил себе, что смерть принцессы во всяком случае покончит со смехотворной помолвкой, которую ему устроил отец. Так что на самом деле все к лучшему.
