Люция принялась расхаживать из стороны в сторону, только посвистывал белый шелк юбок. Платье было таким длинным, что ноги едва не путались в нем. Краем глаза девушка продолжала следить за Алексиусом: что, если он вдруг бросится на нее и попытается схватить, а личина красавца сползет, обнаружив нечто жуткое и уродливое? Кто поручится, что перед нею не демон, желающий не дать ей очнуться и запереть ее сознание в плену кошмарного сна? Ей приходилось читать о чем-то подобном. Правда, всего лишь в детской книжке, которую, бегло пролистав, она сразу спрятала под кроватью, подальше от посторонних глаз.
Ну что ж, решила она наконец, раз уж она здесь застряла, нужно поговорить. Выведать ответы на вопросы, уже висевшие у нее на кончике языка. Побольше узнать об этом странном и притягательном Хранителе… вообще обо всем!
– Сколько тебе лет? – выпалила она.
Его брови так и взлетели. Такого вопроса он явно не ожидал.
– Много…
– Ты совсем не выглядишь старым!
– Такова наша природа. – Ее любопытство явно забавляло его, и Люцию это начало сердить. – Ты можешь погасить свой огонь, принцесса, – добавил он. – Уверяю, я не намерен причинять тебе какой-либо вред.
Ее рука продолжала гореть. Мало того, Люция сосредоточилась – и пламя взвилось, сделавшись еще ярче. Ей никто не будет приказывать! И в особенности – воображаемый юнец из ее сна!
Алексиус лишь улыбнулся:
– Что ж, будь по-твоему. Если ты сама убедишься, насколько это возможно в нашем сне, что я действительно тот, за кого себя выдаю, то скорее поверишь моим словам. В конце концов, это лишь наша первая встреча. Будут и еще.
По позвоночнику пробежал холодок, и Люция поняла, что это было предвкушение. Тем не менее она сказала:
– Если от меня хоть что-то будет зависеть, то никаких новых встреч! Скоро я проснусь – и ты исчезнешь!
– Может быть. Но смертные, знаешь ли, должны спать каждые сутки. Верно? Так что никуда тебе от меня не деться.
Люция зло взглянула на него, понимая, что он кругом прав.
– Смотри внимательно, – сказал он.
Отступив назад, он прижал руки к бокам. Воздух вокруг него закрутился вихрем, облик Алексиуса расплылся, замерцал…
И его руки превратились в крылья, а кожа обросла золотистыми перьями. Крылья расправились, и он взмыл в воздух.
Теперь он был ястребом, уносившимся в беспредельное синее небо. Люция прикрыла ладонью глаза от яркого света, но взгляда оторвать не могла. Ее огонь погас сам собой, без осмысленного приказа.
Наконец ястреб уселся на ветвь ближайшего дерева, увешанную золотыми яблоками. Робко и вместе с тем завороженно Люция подошла, чтобы поподробнее рассмотреть птицу. И увидела, что глаза ее сохранили тот же цвет черненого серебра.
