Магнус судорожно вздохнул:
– Я понимаю.
– Тогда ступай. И никому не рассказывай про ведьму. Нам не нужны слухи, что будто бы королева якшалась с подобным отребьем.
Столь нелепое предположение заставило Магнуса нахмуриться. Он-то успел решить, что это мятежники явились в обществе ведьмы, а вовсе не его мать.
– А ты думаешь, она… Так и было?
– Честно говоря, сейчас я понятия не имею, как обстояло дело. И что погнало Альтию из дворца в предутренний час. – Король покосился на неподвижное лицо жены, с которой прожил двадцать лет. – Моя королева мертва. Вот и все, что я знаю.
Магнус вышел из тронного зала. Завернув за угол, оказался в пустынном алькове – ни стражи, ни слуг. И вот тут ноги подвели принца. Он вдруг утратил способность дышать. Разучился думать. Шатаясь, он добрел до стены и оперся на нее. В горле застрял комок, готовый выплеснуться рыданиями. Потребовалась вся сила воли, чтобы его проглотить.
В следующее мгновение сзади прозвучал знакомый невозмутимый голос:
– Принц Магнус, полагаю, тебя премного обрадует весть о моем счастливом возвращении. Надеюсь, ты без меня не слишком скучал?
Он не ответил. Почему ему не дают хоть немного побыть одному?
Принцесса Клео смотрела на него, скрестив на груди руки. Распущенные волосы золотым плащом падали на плечи и спину, достигая талии.
– Меня похищают повстанцы, держат целую неделю в плену, я сбегаю от них, имея в помощниках только свой разум, а ты со мной и поздороваться не желаешь?
– Предупреждаю, принцесса: сейчас мне не до шуточек, – кое-как выговорил Магнус.
– Мне тоже. Вот видишь, кое-что общее у нас есть. А я думала – вообще ничего.
В ее взгляде не было ни малейшего дружелюбия, но уголки губ приподнимала улыбка.
– Улыбаешься? – с трудом проговорил Магнус. – Чем же я заслужил? Или ты уже знаешь новости, оттого и в таком хорошем настроении?
– Какие это новости? – удивилась она.
Он чувствовал только нечеловеческую усталость.
– О смерти королевы.
– Что? – Клео недоуменно нахмурилась.
– Она убита повстанцами. – Магнус оценил искреннее потрясение, отразившееся в ее глазах. – Валяй. Празднуй…
И он отвернулся, собираясь наконец-то уединиться в своих комнатах, но принцесса остановила его, схватив за плечо.
Он грозно обернулся к ней.
– Не стану я радоваться ничьей смерти, – сказала Клео. В ее взгляде был гнев и что-то еще, подозрительно напоминавшее сострадание.
– Да ладно! Чтобы ты да не порадовалась смерти одного из Дамора?
– Я слишком хорошо знаю, что это такое – пережить насильственную смерть одного из родителей!
