– Дай шею посмотрю! – И он поднес свечку вплотную, а потом еще и потер большим пальцем ее кожу в том месте, где вдавился клинок стражника. – Ничего. Просто царапина.
– Задул бы ты огонь, – предостерегла Клео. – Увидят!
– Не увидят. Они ушли.
– Отлично. Тогда давай сюда. – Клео протянула руку. – Я должна взглянуть на твое плечо.
Йонас вздрогнул, вдруг вспомнив, что сам получил стрелу.
– Надо унять кровь.
Он отдал Клео свечу и стал выпутываться из рубашки, оголяя половину груди и руку выше локтя. Девушка придвинулась, держа свечу, чтобы рассмотреть рану, и поморщилась при виде обильно льющейся крови.
Выражение ее лица не укрылось от Йонаса.
– Что, все так плохо?
– Жить будешь.
Он поспешно выпростал из рукава здоровую руку. Одно плечо сплошь покрывала запекшаяся кровь, но в остальном кожа у него выглядела загорелой и чистой. А торс – крепким и весьма мускулистым. Клео отметила про себя, что примерно такого зрелища и ожидала.
Она поспешно перевела взгляд на его лицо.
– Держи свечку ровно, твое высочество. Осмелюсь напомнить, у меня в плече дырка. Она так и будет сочиться, если ее не заткнуть!
Когда он вытащил из поясных ножен кинжал, глаза у нее округлились. Оружие было ювелирной работы. Сплошное серебро с золотыми вставками, волнистое лезвие, плавно сбегающее к концу, самоцветы на рукояти… Клео, конечно, мигом узнала кинжал. Когда-то он принадлежал Эрону. Потом Эрон убил им брата Йонаса.
– Ты что собираешься делать? – вырвалось у нее.
– То, что необходимо, и не более.
– Зачем ты до сих пор хранишь эту… жуткую штуковину?
– Да есть кое-какой замысел.
Йонас держал кинжал над свечным пламенем, нагревая клинок.
– Ты все еще хочешь убить Эрона?
Йонас ответил не сразу. Только взгляд его чуть смягчился.
– Этому меня научил Томас. Он вообще очень многому меня научил: охотиться, драться, вправлять кости и штопать раны. Ты понятия не имеешь, насколько мне не хватает его!
Клео всем сердцем ощутила боль, плескавшуюся в его темных глазах. Как-то сразу стало не важно, к какому слою общества и даже полу каждый из них принадлежал. Ведь всем одинаково больно терять любимого человека.
Прошлое было слишком болезненно, чтобы всуе тревожить память тех, кого любила и потеряла она сама. Клео решила сменить тему:
– Зачем ты нагреваешь клинок?
– Нужно прижечь рану, чтобы запереть кровь. Способ грубый, но действенный. Я своих повстанцев научил так делать в случае необходимости.
Сказав так, он отвел драгоценный кинжал от огня. Чуть помедлил – и прижал докрасна раскаленный клинок к своему плечу.
