Маленький нью-йоркский ублюдок | страница 71
Дежурила в ту ночь просто потрясающая врач Дебби Вол. Я ее до того дня не встречал даже, она была молодая, лет тридцати, такая темноволосая и худощавая. Чем-то напомнила мне ту девушку, которая подрабатывала моей няней, когда я был маленьким. У нее были нежные и мягкие черты лица, очень приятные, а кроме того, она была тоже очень умна и уверена в своих действиях, как и Клео. Прекрасный человек. Едва мы вбежали, она тут же бросилась к нам и повела в операционную, очень маленькую и холодную. Освещенную флюоресцентными лампами и выкрашенную в светлый цвет — отвратительное помещение. Вы не представляете, как я обезумел. Я абсолютно потерял контроль над собой, у меня началась истерика, я сбросил практически все, что висело на стенах и опрокинул пару передвижных ламп. Всю жизнь я ревностно оберегал Клео, было просто невыносимо видеть, как прямо на моих глазах она теряет сознание и бьется на столе из нержавейки, — и осознавать, что ничем не можешь помочь. Доктор Вол, сразу оценив ситуацию, сказала, что у Клео тяжелый случай заворота кишок и что сию же секунду надо принять решение — делать ей операцию или усыплять. Можете себе такое представить? Можете ли вы осознать весь ужас той ситуации? Живешь с кем-то всю жизнь и вдруг в один прекрасный день по неведомой причине приходится выбирать между его жизнью и смертью? Зачем? За какие грехи, объясните, пожалуйста.
Я находился в слишком истеричном состоянии, чтобы принимать разумные решения. Мог только выкрикивать имя Клео и твердить, что это абсурд. Вот все, что я говорил: «Просто абсурд какой-то». Я плакал и орал в полном невменозе. И почему-то запомнилось, как, прислоняясь к стене и рыдая, я смотрел в окно и наблюдал, как на улице орава ребятишек катается на велосипедах и веселится. И помнится, подумал, как же это несправедливо, что я испытываю муки ада и Клео невероятно страдает, а эти дети и весь остальной мир просто весело проводят время, не обращая внимание на ужас, происходящий внутри этой вонючей больницы. Было просто невыносимо горько. В результате решение делать Клео срочную операцию приняла мама, хотя доктор Вол и сказала, что шансы выжить, учитывая ее возраст и все такое — не более двух процентов. Выбор сделала моя мама, у меня мужества не хватило. Я был вне себя от горя. Но окончательно меня добило то, что я увидел через пару минут после начала операции. По дурости мне показалось, что я должен быть в операционной. Я вбежал туда взглянуть на Клео на тот случай, если она не выживет. Ворвавшись, я увидел, что Клео лежит на столе с кучей всяких трубочек и проводов в горле, ей только начали резать живот. Она была самой красивой собакой на свете, а ее уподобили объекту научного эксперимента, прямо из какого-то второсортного фантастического фильма. Жуткое зрелище. Даже вспоминать не хочется. От этого глаза сами собой закрываются и зубы сводит. Я до сих пор не отошел от того, что увидел, и вряд ли когда-нибудь отойду.