— Я не как Аусу, — сказала я ей.
Я наклонилась вперед и взяла ее пухлые руки в свои.
— Я как Утта говорю с духами, и я должна иметь палатку, чтобы предложить им кров, когда они посетят меня.
— Так, — согласилась она. — Но жена идет к своему господину. И Утта проводила ночи с Айфингом, когда это было нужно.
— Таков обычай, — согласилась я в свою очередь. — Однако, я должна жить отдельно. И, сестра, не могу ли я что-нибудь сделать для тебя? Твое тело нездорово. Может быть, духи найдут лечение…
Складки жира на ее лице задвигались.
— Это зло с севера. Ты слишком недавно у нас, сестра, ты не знаешь. Это напущено на меня за то, что я делала глупости. Ах!
Она вырвала свои руки из моих и прижала их к груди, вскрикнув от внезапной боли. Служанка поспешила достать плотно закрытую чашку из рога, открыла ее и дала Аусу выпить. Немного бесцветной жидкости вытекло из ее губ на тяжелый подбородок, оставляя липкие следы.
— Напущено, — повторила Аусу шепотом. — И я понесу это до могилы.
Я слышала о таких проклятиях — болезнь духа нападает на тех, кто вольно или невольно вторгается в какое-нибудь место древнего Зла, и отражается в теле человека болезнью. Но среди Вупсалов я впервые встретила какой-то знак соприкосновения с древним миром Эскора. Снаружи неожиданно донесся громкий металлический звон. Я вздрогнула. Женщины монотонно запели. Айфинг? Неужели жених уже идет за мной? Я не успела приготовиться. Что я буду делать? Я растеряла последние остатки своей уверенности.
— Айфинг идет!
Айлия придвинулась ближе, но я заметила, что она не приближается чересчур близко к главенствующей в ее доме.
— Он идет за своей невестой.
— Пусть войдет, — сказала Аусу с достоинством, которое было ей присуще. Женщины прижались к стенам, служанка Аусу тоже. Айлия не пошла с ними. Аусу еще раз глянула на меня и на нее, и Айлия тоже отступила. Главная жена громко окликнула Айфинга. Полотнище палатки поднялось, и Айфинг, наклонив под ним голову, подошел прямо к Аусу. Ее толстая рука приподнялась, и он вытянул свою грубую, темную руку, чтобы Аусу могла взять ее, но смотрели они не друг на друга, а только на меня. Я не видела на его лице того, что читала раньше у его племянника, что обещало бы мне позор. Айфинг выглядел бесстрастно, как человек, на которого возложили приятную задачу, являющуюся частью достоинства и ответственности вождя. Но за его плечом я увидела лицо Айлии с безошибочным выражением ревнивой ярости. Айфинг преклонил колено перед громадой своей жены. Она протянула левую руку ко мне, я вложила в нее свою, и она прижала мою ладонь к ладони Айфинга, как раньше это сделала Утта. Сквозь ее свистящее дыхание пробились слова, которых я не поняла, вероятно, это была какая-нибудь архаичная ритуальная фраза. Затем ее руки упали, оставив наши соединенными. Айфинг наклонился и отдернул металлическое покрывало, которое я обернула вокруг плеч, чтобы хоть, немного защититься от холода. Его пальцы опустились на мои груди и содрали краску, как сдирают одежду. Женщины у стены издали звенящий крик вроде того, который издала, умирая, Утта. Видимо, это был победный клич. Меня очень беспокоил вопрос, как далеко зайдет сейчас Айфинг. У меня не было возможности приготовить то, что я задумала, но, похоже, церемонии пришел конец. Понимая, что я плохо знаю их обычаи, Аусу дала мне ключ к следующему шагу, в котором я нуждалась, чтобы выполнить то, что я задумала.
