Узорчатые, с красивым скандинавским орнаментом, рукавички он привез жене в прошлую осень. – Она долго разглядывала подарок, а после вздохнула и, сделав над собой усилие, улыбнулась. – Спасибо, милый, теперь еще бы сапоги взять, и хоть замуж…
Сергей опустил забытую вещь на стол. – Вернется? – Вопрос без ответа. Олька могла долго молчать, но когда прорывало, шла до конца. – Он обвел взглядом убогую обстановку временного жилья. Громадная печь с треснутой чугунной дверцей, бугристые, окрашенные серой от времени известью стены. А что сказать, Остров Русский он и есть остров. Пять месяцев туман, остальное морось. А зимой пронизывающий колючий от летящей каменной пыли ветер, стылое море, и корявые деревья на сопках.
– Разрешите? – Дверь скрипнула, приоткрылась, в проеме возникла голова старшего матроса Иванчикова. – Вас в часть, срочно. Папик…, виноват…, товарищ командир, приказал.
Старослужащий стрельнул взглядом, пеленгуя творящийся в комнате беспорядок, и исчез в коридоре.
– Твою… – Вырвалось у расстроенного капитана. – Он скривился, точно от зубной боли. – Послать, что ли всех? Надоели. – Однако, вздохнул, поправил воротничок застиранной "мабуты", натянул на лысеющую голову черную пилотку, поправил согнутый краб-кокарду и шагнул к выходу. Потянул руку к карману, отыскивая ключ, однако замер, усмехнулся и плотно впечатал обитое дерматином полотно в косяк. – Кому , а главное что здесь брать…
– Пошли, орелик. – Кивнул офицер посыльному, и двинулся по заставленному соседским барахлом коридору навстречу к яркому августовскому солнцу.
– Капитан Круглов по вашему приказанию прибыл. – Доложил Сергей, входя в кабинет командира, через полчаса.
Овчарук с трудом выбрался из-за стола. Громадное тело нависло над обманчиво щуплой фигуркой подчиненного. – Ты чего такой? – Удивился командир подразделения сухости в голосе офицера. Обиделся, что с выходного выдернул?
– Никак нет. – Вильнул Круглов взглядом, но поняв, что отмолчаться не выйдет, раскололся. – Ольга уехала. Домой. – Думал в Арсеньев смотаться, поговорить.
– А, ну это понятно. – Командир привычно потер шрам. – Ты, вот что, Сергей, не гони волну. Пусть успокоится, с матерью поговорит, поплачет. А потом, в субботу, приедешь. …Ты меня слушай. – Чуть смягчил наставление старший товарищ. Моя, знаешь сколько раз уходила? Я в этом деле уже стратегом стал. Ты не спеши. К тому же и не получится сейчас разговора у вас. По себе знаю.
Командир глянул на выцветшую брезентуху, обтягивающую плечи капитана, и построжел. – У тебя форма в части? Ходишь, как не пойми чего… на тебя глядя и бойцы…
