— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, как ни в чем не бывало.
Тораф кивает вниз на песок.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Похоже, у тебя красная лихорадка.
— Красная лихорадка раздувает тебя всего, идиот. Прямо перед тем, как убить. А не заставляет твой хвост расти вширь. Кроме того, красный прилив не появлялся уже несколько лет.
Но Тораф и так знает, как выглядит красная лихорадка. Незадолго после того, как он стал Ищейкой, Тораф был отправлен на поиски пожилой Сирены, который покинул всех по собственной воле, чтобы умереть вдали, после того, как он попал в прилив, именуемый людьми "красным". Торафу пришлось обвязать водоросли вокруг хвоста несчастного и оттащить его тело в Пещеру Воспоминаний.
Нет, он не думает, что у меня красная лихорадка.
Тораф позволяет себе долго смотреть на плавник Галена. Если бы это был кто-либо другой, Гален посчитал бы это грубостью.
— Болит?
— Он ноет.
— Ты еще кого-нибудь спрашивал об этом?
— У меня голова забита другими вещами.
Тем более, что это правда. Галену действительно было некогда об этом думать, вплоть до данного момента. И вот, это подмечено кем-то другим.
Тораф растягивает свой плавник в разных направлениях, и через несколько секунд сгибаний и разгибаний, он в состоянии вытянуть его вдоль торса. Он простирается от шеи до талии, где живот перетекает в бархатистый хвост. Он кивает Галену, намекая проделать то же самое. Гален с ужасом обнаруживает, что его плавник простирается от верхней части головы и заканчивается значительно ниже талии. Он в действительности выглядит, как хвост у кита.
— Я даже не знаю, что и думать по этому поводу, — задумчиво говорит Тораф. — Я уже свыкся с тем, что у нас двоих самые эффектные хвосты.
Гален усмехается, позволяя своему хвосту опуститься.
— На мгновение я подумал, что ты действительно беспокоишься.
Тораф пожимает плечами.
— Застенчивость тебе не идет.
Гален устремляет свой взор в простирающееся перед ними море.
— Так что ты думаешь о вчерашнем инциденте?
— Кажется, я знаю, от кого Налия и Эмма унаследовали свой характер.
Гален смеется.
— Я думал, Джаген вот-вот упадет в обморок, когда Антонис схватил его.
— Он не особо хорош в общении, да?
— И навряд ли когда-либо был. Я рассказывал тебе, что Налия всегда ведет себя, как чокнутая. Может, это их семейная черта.
Похоже, Tораф мог бы улыбнуться, но вместо этого он резко переводит взгляд обратно на море, вновь нахмурившись.
— О, нет, — стонет Гален. — Что там такое? Пожалуйста, не говори Эмма. Только не Эмма.
