Никто из нас не рискнет отправиться в больницу. Как ни крути, мама похожа на человека только внешне, поэтому я уверена, мы услышали бы весьма занимательный диагноз. Рейчел считается безвременно скончавшейся уже лет так десять или около того, и несмотря на свою кучу поддельных документов, все еще боится копов, как огня. А они непременно заявятся в больницу по случаю пулевого ранения, пусть даже и в ступню. И не будем забывать, что теперь мама с Рейчел — друзья по несчастью в виде наручников. Всему этому просто не придумаешь правдоподобного объяснения.
Поэтому я решаю — пускай выкручиваются сами. В конце концов, я никого не похищала. Ни в кого не стреляла. И уж точно не приковывала себя наручниками к стрелявшему в меня человеку. Кроме того, мама с Рейчел куда подкованнее в умении запудривать мозги, чем я.
— Если кто-то подъедет, стремясь нам помочь — объяснять все будете сами, — сообщаю я им. — Вернее, можете готовиться уже сейчас, потому что к нам приближается машина.
Но машина приближается и удаляется, не снижая скорости. Вернее, множество машин приближаются и удаляются, и если бы ситуация не была такой странной, а я не была бы безмерно благодарной, что они не останавливаются — я бы разочаровалась в этом мире. Неужели так сложно остановиться и помочь незнакомцам, попавшим в аварию? Тут меня осеняет, что проезжающие мимо нас водители могут просто не замечать, что здесь авария. Мамина машина торчит в канаве, но канава может быть достаточно крутой, чтобы это скрыть. Вполне возможно, никто даже не может увидеть Рейчел и маму со стороны дороги. Тем не менее, я стою напротив машины Рейчел. Безобидная девочка-тинейджер просто стоит посреди нигде ради развлечения и никому нет до этого дела? Вы серьезно?
И вот, как только я решаю, что люди — отстой, с противоположной стороны притормаживает внедорожник, и подъехав еще на пару метров ближе, останавливается позади нас. Это не какой-то путешествующий добрый самаритянин остановился узнать, чем он или она может помочь. Это не "скорая". И не полицейская машина. Если бы только нам так повезло. Но нет, это куда хуже.
Потому что это внедорожник Галена.
Со своего места я вижу, как он смотрит на меня из-за руля. У него на лице застыло строгое и уставшее выражение, облегчение и боль. Я так хочу, хочу, хочу верить этому выражению сейчас. Оно просто кричит, что он нашел то, что так давно искал, во всех возможных направлениях.
Потом Тораф открывает пассажирскую дверь ... Подождите. Это не Тораф.
