Мама забинтовала бок Торафа морскими водорослями, предотвращая кровотечение, но даже сквозь повязку просачивается небольшое пятнышко крови. Всем нам известно, что он был на волосок от смерти. Только по тому, что не задеты жизненно важные органы, еще не означает, что его мышцы заживут должным образом. Я не додумалась вызвать доктора Миллигана, и рада, что Рейна вспомнила о нем. Кроме того , д-р Миллиган захочет быть в курсе всех последних событий. И мы обязаны сообщить ему о Рейчел.
Рейна обхватывает Грома руками в крепком, быстром объятии.
— Я сообщу. Непременно.
Я немного остолбенела. Даже мама оценила явное улучшение в их взаимоотношениях, — хотя ей уж точно не нравится Рейна. Она пожимает меня за плечо и я, погладив ее руку, опираюсь на нее. Мы все через столькое прошли. Но мы вместе все преодолели. Даже Гром и Рейна признательны сегодня друг другу.
Когда Рейна и Ищейки уходят, Гром провожает их взглядом на палубу. Затем переводит глаза на меня.
— Юная Эмма. — Его слова не звучат снисходительно, совсем нет. Просто задумчиво. — Близнецы нуждаются в тебе сейчас. Больше, чем они сами думают. — Он рассеянно подплывает поближе ко мне. — Они тяжело пережили смерть нашей матери. Гибель Рейчел... Сегодня им довелось испытать огромную утрату.
У меня перехватывает дыхание. Если бы мы не были под водой, слезы бежали бы по моим щекам вместо того, чтобы растворяться в подводном течении. Интересно, сколько слез уже проглотил океан и какая его часть и в самом деле состоит из них.
— Гром, я ненавижу спрашивать о подобном, но что мы будем делать с ее телом? — говорит мама.
— Что люди обычно делают с их мертвецами?
— Они хоронят их в земле или сжигают. Но у людей есть правила и ограничения на такого рода вещи. А Рейчел не была ... У Рейчел было трудное прошлое. Прошлое, которое не позволяет правильно похоронить ее.
Похоже, Гром уже прокрутил подобные мысли у себя в голове. О таких вещах обычно взрослые думают, когда кто-нибудь умирает — сначала позаботиться о похоронах, а скорбеть позже? Понимающий взгляд проскальзывает между Громом и моей мамой.
— Я поговорю с Советом насчет Погребальной Пещеры, — говорит он. — Едва ли они решатся возразить после сегодняшнего дня.
— Я бы этого хотел, — говорит Гален из-за спины брата. Я плыву к нему и он встречает меня на полпути. Его большие руки обхватывают меня. Это не чувственные объятия и не медвежьи тиски; Гален словно цепляется за меня изо все сил. Будто его затягивает отлив, а его спасительный якорь.
