— Но вы же сами были против этого, — залепетал сухопарый. — Я не решился ослушаться.
— А, видимо, надо было. — Верховный как-то сразу сник. — Идите, — махнул он рукой.
Уже когда они были в дверях, он окрикнул:
— Алхимик! Стой! Что там с твоими хвалеными приспособлениями, как их там? Огнебросами?
— Огнеметами, Ваша Великосветлость!
— А попроще никак нельзя было назвать? — проворчал Верховный и, остановив взмахом руки готовый политься на него поток ненужных объяснений Алхимика, продолжил: — Пусть будет огнемет. Ну, так и что с ними, когда будут доставлены к башням?
— Уже доставлены, — поспешил заверить его Алхимик. — Начинаем уже их монтировать на стенах. Я сам лично отправлюсь после Празднования проверить, как они пристрелены.
— Вот это правильно. Вы вдвоем лично за это отвечаете. Поручать это Стражу не хочу. Вечно его вояки все напутают.
Тогда его в два голоса заверили, что непременно так и будет.
Когда же наконец за этими двумя закрылись тяжелые распашные двери, Верховный позволил себе откинуться в кресле и закрыть глаза. Эта чертова мигрень, преследовавшая его с того самого дня, когда ему сообщили о гибели сына, совершенно выбивала из колеи. Помогал только отвар лесного сбора, который доставал для него Алхимик.
"Интересно получается, — подумал он о жителях Прилесья, — несмотря на постоянные опасности, таящиеся в Лесу, и практически полное отсутствие всяческих удобств, которых в изобилии хватает в Городе, они здоровые как стинхи. Да и шептуны Прилесья не чета местным доморощенным костоправам. Если верить Судье, так каждый сотый ребенок рождается с дефектами. Мы все, всегда и во всем виним Лес. А может, прав был Лео, когда говорил, что причина кроется в нас самих?" Он почувствовал легкий сквозняк от открывающейся двери и приоткрыл глаза.
— Клео, девочка моя, это ты? Иди, обними своего старика.
— Отец, — девушка внимательно посмотрела на него, — опять эти бездельники довели тебя до мигрени?
— Да заберут их Ушедшие, — с улыбкой проговорил он. — Когда я вижу тебя, у меня все как рукой снимает. "Вылитая мать, — открыто любуясь ей, подумал он. — Такая же густая копна черных, как смоль, волос и неуловимая плавность в движениях".
— Что на этот раз? — положив ему руки на голову, спросила она. — Опять грызню между собой устроили?
— Их сейчас больше волнует подготовка к Празднованию, — Верховный скривил губы в недоброй усмешке. — Можно подумать, им и так праздников не хватает.
— Ты же знаешь, народ любит зрелища. И тебя любит, — она погладила его по голове, — а это дорогого стоит.
