Кровь ударила Нику в голову, и он, уже не раздумывая, круговым движением, словно палку, бросил свой дротик по ногам противника. Тот, разгадав его маневр, попытался перепрыгнуть его, но не успел. С перебитыми ногами воин рухнул на песок.
Под дружное рукоплескание трибун и стоны вперемежку с проклятиями раненого Ник поплелся к кромке арены. Кровь пульсировала в его висках, и он только усилием воли заставил сердце биться ровнее. "Чему все радуются? — стучало в его голове. — Что за безумие здесь происходит?" Краем глаза он заметил, как двое смотрителей волокут по песку еще одного участника Ритуала. Судя по залитой кровью груди и безвольно мотающейся из стороны в сторону голове, тот был уже мертв. Стиснув зубы, Ник направился к стоящим поодаль воинам, уже закончившим это состязание.
***
— Туда ему и дорога! — бесновался за спиной у Шептуна толстяк. Он ухитрялся есть, кричать, комментировать происходящее на арене, и все это делать одновременно. — Что, старик, не радуешься? Вон как наш степняку-то все ноги переломал! Надолго забудет теперь, как на своих двоих ходить. Конечно, лучше было бы его насквозь продырявить, но и так неплохо вышло. Я решил поначалу, что нашему-то хана, а он вон как! Из какого он рода, чего-то я прослушал? — хлопнув по плечу, спросил он у Шептуна.
— Вестгейров, — чуть слышно ответил тот.
— Да нет, старик, ты путаешь. Какие из Вестгейров воины-то? Да и не слышно про них уже давненько.
— Да, уважаемый, — согласился Шептун, — видать, глуховат я на старости лет стал, вот и напутал чего.
— Во-во, — хохотнул толстяк, смешно тряся животом и тут же, без перехода заорал: — Да кто ж так дрот-то метает! Понаехали со всей округи, а реальных бойцов-то по пальцам пересчитать! Давай же, кончай с ним уже!
Шептун старался унять бешено стучащее сердце. Спина от поясницы до шеи задеревенела от напряжения. Спинки у каменной скамьи, на которой он сидел, не было, и он привалился на какого-то мужичка справа. Тот, нервно пережевывая жареные орешки, этого даже не заметил. Как и у всех вокруг, его внимание было всецело приковано к происходящему на арене.
Потихоньку дыхание Шептуна выровнялось, сердцебиение замедлилось. "Пока все идет хорошо, — словно уговаривая себя, размышлял он, — Ник ни разу не ранен, все этапы уже позади, остался всего один, заключительный". Он уже и не помнил, когда в последний раз был здесь и наблюдал за Ритуалом. Казалось, что это было в прошлой жизни. Однако он прекрасно помнил, что до заключительного этапа добиралось не более дюжины участников. Да и то многие на этом и останавливались. Кто-то — получив благосклонность своей избранницы, кто из-за полученных ранений, а кто-то не хотел более рисковать.
