.
У деда была большая практика в столице. Я до сих пор поражаюсь, как один человек мог содержать столько народу. Считайте: дедушка и бабушка, Александра Федоровна, восемь человек детей (шесть сыновей и две дочери), две тетушки, постоянно проживавшие в доме, и обслуга — кормилица, две няньки, кухарка, судомойка, кучер, дворник и кто-то еще — всего восемь душ. В итоге двадцать человек.
Занимали они большую «барскую» квартиру в 12 комнат, причем гостиная была такая большая, что, несмотря на два рояля, хватало еще много места для танцующих во время балов, которые устраивались для молодежи.
Порядок в семье царил строгий. В кабинет дедушки никто не смел входить без его разрешения. На кухню детям вход также был строжайше запрещен. Но запрет всегда манит, и мама вспоминала, как она, живая шестилетняя девочка, улучила минуту и прорвалась в это сказочное царство! Как интересно было на кухне! На большой плите что-то варилось, хлопотала кухарка, за столом восседал кучер Архипыч, как всегда в подпитии, добродушный, в окружении женщин. Маме было очень весело, просьбу сплясать она охотно выполнила. Вслед за ней затопал своими сапожищами и Архипыч, и как раз в эту минуту появилась насмерть перепуганная нянька.
— Барышня, вам сюда нельзя, тут нехорошо. — И, сгребя девочку в охапку, унеслась с ней в «комнаты».
Дедушка царил в этой семье как добрый, но взыскательный монарх. Мама вспоминала, что как-то, разрезвившись, она неслась по квартире и вдруг наткнулась на дедушку. Она замерла. Он что-то сказал — добродушное, но страх был так велик, что следствием его осталась лужица на полу.
Место пребывания деда — его кабинет, было чем-то особым, недоступным. В кабинет изредка приглашались братья — и то лишь в случае плохих отметок. Что происходило там — история стыдливо умалчивает. Когда братья подросли, бедная бабушка долго не ложилась спать, дожидалась своих «непутевых». В полной темноте она заботливо отодвигала мебель на их пути, чтобы они, не дай Боже, не затронули на ходу что-нибудь, не загремели, не нарушили покоя спящей квартиры. Главное, чтобы не нарушился сон папаши. Тогда — беда!
Несмотря на эти строгости, а может быть, и благодаря им, дети выросли «путевые».
Обилие молодежи увеличивало и без того постоянное оживление квартиры: многочисленные товарищи сыновей, при разности их возрастов, приводили к самым неожиданным встречам, обсуждению своих интересов, к спорам на острые темы. Постоянно звучала музыка. Все братья имели к ней отношение. Старший, Виталий (Таля — от первого брака деда), играл на рояле. Второй — Миша, обладавший абсолютным слухом, также пользовался любым случаем, чтобы помузицировать, а иногда они оба затевали дуэты на двух инструментах, которые стояли в большой комнате. Лист. Брамс, Моцарт, входивший в моду Чайковский, были все время «на слуху» у обитателей этой квартиры. Саша отводил душу на корнете, Андрюша предпочитал цитру, Алеша — рояль, а Сережа — флейту.
