Вот тогда-то я и решила уехать. Сбежать! Ведь если бы я осталась, мне пришлось бы пригласить их на свой день рождения. Моя лучшая подруга и мой бывший парень! Вот уж этого мне совсем не хотелось.
Это я знала твёрдо.
— Буду медитировать, заниматься йогой, — пожала я плечами и улыбнулась маме.
Это было не слишком убедительно, и мама сказала, пряча улыбку:
— Не валяй дурака. Йог…
В общем-то, она была не против. Ведь я всё-таки поступила в университет и сняла с неё груз переживаний за моё будущее, по крайней мере, на ближайшие лет пять.
Она, конечно, ещё попыталась меня уговорить:
— Ну, подожди хотя бы несколько дней, вернётся папа и отвезёт тебя на машине.
Неделю назад папа уехал со съёмочной группой в Ригу, и если бы не экзамены, я уехала бы с ним, потому что никогда не бывала в Риге. Но за последние несколько дней мои намерения изменились, и теперь мой путь лежал в другую сторону.
— Папа вернётся со дня на день, оставайся… — уже не рассчитывая меня переубедить, но, всё ещё надеясь на дочернее послушание, продолжала уговаривать мама.
Но ведь я — это наполовину она. Я решила: еду. Сегодня же. И буду жить там целый месяц, а, может быть, и всю жизнь. И пусть все думают обо мне, что хотят!
Так со мной бывало порой. Что-то внутри меня подсказывало действовать именно так, а не иначе, и словно «по наитию» я принимала решение. Возможно, со стороны все эти «наития» выглядели странно, ведь порой обстоятельства диктовали одно, а это «что-то внутри меня» говорило совсем другое. Но я никогда не пыталась делать что-то вопреки велению внутреннего голоса.
Нет-нет, слава Богу, голосов я не слышала, просто появлялась уверенность сделать что-то именно так, а не иначе.
Но в это утро я почему-то дрожала как былинка в поле, стоя на краю платформы, словно на краю земли.
Если человеку самому кажется, что он странен, что же думать о нём другим!
Впрочем, я называла все эти мои странности «сильно развитой интуицией».
Мама называла их «блажью».
Тем летом, выдавшимся на редкость жарким и по погоде, и по накалу страстей, я знала лишь то, что должна уехать. Это было словно… зов.
Поразмыслив, я решила, что это зов предков. Ведь из этого старинного городка, разделённого на две части водами великой русской реки, были родом все мои предки по материнской линии.
Итак, согласно моим планам — или «по натию» — прохладным августовским утром в конце моего семнадцатого лета я отправлялась в маленький провинциальный городок на Волге.
